– А она его откуда знает?
– Да знает вот, как оказалось. Давно познакомились, лет несколько назад. Как, не спрашивай, не знаю. Да и какая разница? Знала она про его тёмные делишки, потому и не особенно привечала. А он, говорят, сох по ней очень сильно. Ради неё даже с прошлым покончить решился. И это хорошо. Мать говорит, любил её… жениться хотел, на работе восстановился, поверили, взяли назад. Мастер он неплохой, работать умеет. Но вот попал по молодости в компанию, и сломался человек… А тут Галина… Всё ходил вокруг неё, уговаривал, а она ни да, ни нет, как собака на сене. Но этим летом вдруг переменилась к нему, на праздник пригласила. Сама. Мать говорит, он как на крыльях полетел. И она обрадовалась за сына, даже беду не почуяла. Ну, дальше ты знаешь…
– Да, интересная история… А за что его, ничего не слышно?
Председатель пожал плечами.
– Следователь говорит, может, дружки? За то, что ушёл от них. Они ведь такого не прощают. Но это не точно. Версия.
– А ещё какие версии?
– Да никаких пока… Разве кто из ревности?
– Помилуйте, Иван Демьяныч! Из какой такой ревности? Кто её ревновал-то?
– Кто, кто… дед Пыхто! Мало, что ли, у Галины ухажёров было? Сама, небось, знаешь. Да хоть и твой Григорий раньше за ней ухаживал… Может, он? Старая любовь не ржавеет… А? – Демьяныч захохотал над собственной шуткой и подмигнул Ульяне. – Прости, милая, старика, несу, что попало. А если серьёзно, то могли и из ревности. Про лейтенантика её наслышана? Кто знает, что у него на уме?
Ульяна проглотила слова о Гришиной ревности. Глупо обидеться и убежать, она ведь не девчонка. Да и рты таким способом не позатыкаешь.
– А у него, то есть у лейтенанта, спрашивали?
– Допрашивали. Говорит, поссорился с ней перед Иваном Купалой, и с тех пор не видел. Даже не знал, что она утонула. Так-то вот. Вроде и алиби есть, но кто знает? Следствие, как говорится, не закончено… точка не поставлена, только многоточие. Разбираются. Люди грамотные там сидят.
– Насчёт Гриши вы как-то нехорошо сказали… Что, и его могут вызвать?
– Могут, почему нет? Пока с дружками да с лейтенантиком разбираются, а потом и его могут. Чего напугалась-то? Если не он, так и бояться нечего.
– Как вы можете так говорить! Не он, конечно. Но схватят, и разбираться не будут! – Ульяна закусила губу, чтобы сдержать слёзы.
– О, девонька! Совсем я тебя расстроил, дурак старый! Прости, не хотел. Попей чайку-то, попей! Конфетку съешь…
Ульяна вытерла непрошенную слезу, упрямо пробормотала:
– Не он это, сами говорили, от разрыва сердца умерла. Он, что, зверь, её пугать?