Но с тех пор повелось. Частенько Галина к ней захаживать стала. То в углу сидит, не подходит, вздыхает, то подойдёт, на кровать сядет, и опять – зачем да зачем? Анастасия даже свыклась с ней, бояться перестала. Сидит молча, слушает стенания. Та и уходит восвояси под утро. Как-то долго не приходила, Новый год на носу, метель завьюжила, Анастасия думала, что всё, ушла навсегда. Только и смогла ей сказать: «Прости!» А что ещё скажешь? Но как-то среди ночи проснулась оттого, что жарко ей. Испугалась, думала, свечу забыла потушить и горит теперь. Глаза открыла, видит – постель пламенем объята. И странно как-то: нигде огня больше нет, только здесь, на кровати. Села Анастасия рывком, встать хотела, да не тут-то было. Будто не пускает кто. Чувствует, волосы на голове шевелятся, рукой дотронулась – а там языки пламени пляшут. Вдруг рядом совсем стон раздался, видит – Гриша лежит на кровати. Чёрный уже, обгорел, стонет от боли. Она помочь ему хочет, да не может, будто сковало её всю. А Гриша глаза раскрыл, и в них такая мука, такая боль… и укоризненно спрашивает обугленными губами: «Зачем ты, Уля… погубила нас? Я любил…» Тут огонь пожирает его, и вот уже только косточки чёрные на кровати лежат. Снова Анастасия без чувств падает, а утром, когда в себя приходит, видит – постель чёрная… А через пару дней, в особенно лютый мороз, вечером, сестра Анастасия ещё спать не ложилась, вечернюю молитву заканчивала, смех послышался за спиной, голоса весёлые такие. Оборачивается – Галина с Гришей за руки держатся, счастливые, довольные… Целуются прямо перед иконами и говорят в один голос: «Прощаем мы тебя, Ульяна…» За ними ещё кто-то прячется, Анастасия всматривается – Дима! И он пожаловал. Не страшась света белого, подходит к ней и прямо в губы целует. А поцелуй холодный, будто змея кусает – и сладко, и больно. Когда отрывается Дима от Анастасии, видит она, что в крови он весь, на руки свои посмотрела, а они в крови по локоть… с губ тоже кровь капает… Завыла Анастасия, по полу катается, потом успокоилась, встала, привела себя в порядок. Вышла на улицу и пошла на реку.
Прорубь, где монахини воду набирают, обледенела вся, вода холодная, пар от неё идёт. Анастасия одежду монашескую аккуратно сняла, возле проруби сложила. Стоит нагая, а холода не чувствует совсем, в чёрную бездну всматривается. Перекрестилась и тихо в воду сошла…
Утром сестра Ефросинья пошла к проруби воды набрать и нашла одежду. Недоумённо осмотрелась вокруг, и закричала от ужаса, закрыв лицо руками – из-подо льда на неё смотрели широко раскрытые мёртвые глаза сестры Анастасии…