Тысяча лет Хрофта (Перумов) - страница 20

— Меня не предупреждали, ведьма. Ты ничего не сказала толком — в отличие от той же прорицательницы-вёльвы. Что значат ваши руны, я так и не узнал.

«Попробуй иные способы. Они есть. Если ты сумеешь прочесть написанное нами, быть может, удастся отвести большую беду».

— Если ты хочешь отвести большую беду, мудрая великанша, то лучше б тебе поведать мне прямо, в чём тут дело.

«Не могу, — с искренней болью в голосе. — Имеющий восемь зрачков запретил мне это».

— Имеющий восемь зрачков? — впервые удивление Одина искренне и не наигранно.


(Комментарий Хедина: а вот впервые напрямик упоминается Великий Орлангур. Не все посвящённые верят, что он существовал в столь давние времена, иные полагают, что он вместе с братом Демогоргоном явился в сущее много позже. Однако Старый Хрофт, похоже, был убеждён, что без Духа Познания тут не обошлось. Хотя на Золотого Дракона это весьма похоже. Вдаваться в пояснения — не его стезя.)
«А тебя ещё зовут мудрейшим из мудрых… Прогони от себя льстецов, великий Хрофт, войди в смерть и выйди из неё. Тогда, быть может, твой взор очистится. А сейчас прощай, мои силы потребны в ином месте…»
Порыв ветра — и бесплотный голос утих, подхваченный снежной бурей, растаял в белёсой круговерти.
Мрачные великаны снова принялись за работу, не обращая на вековечного врага никакого внимания — мол, хочешь убивать — убивай, это уже не имеет значения.
Имеющий восемь зрачков. Нет, Отец Богов удивляется не тому, что у кого-то они есть, и в таком числе. Этого могучего духа он знает. Он видел его, когда впервые висел на священном древе, пронзённый собственным копьём. Видел смутные очертания исполинского крылатого змея, но особенно запомнились тогда именно глаза. Жуткие и пугающие, о четырёх зрачках каждый.
…Потом этот дух появлялся ещё — в моменты гаданий, когда Отец Дружин обращался к самым глубинам рунной магии. Давал узреть себя, давал понять, что он такое. Так впервые перед Старым Хрофтом появилась сущность, куда более могущественная, чем он сам. Творец оставался всегда чем-то совершенно непостижимым, загадочным первоначалом, не имеющим никаких привычных или хотя бы доступных пониманию черт. А вот Дух Познания…
Он был здесь, на самой границе сущего. Не здесь и не там. Но ему не требовалось ни поклонения, ни святилищ; им двигала лишь вечная, неутолимая жажда нового. Хотя мощь его, самый краешек, явленный Отцу Дружин, заставлял содрогаться даже храбрейшего из храбрых. Он ведь наверняка способен на невероятное, думалось Старому Хрофту. Но как его дозваться? Восьмизрачковый дух сам появлялся, когда хотел, не подчиняясь никаким законам и правилам.