— Открыты ли Лаувейе их имена? Истинные имена или хотя бы прозвания?
Бог огня покачал головой.
— Открыты. Но она не желала об этом вести речь, несмотря на все мои старания. Но руны, как тебе ведомо, Ас воронов, не копьё и не молот, они не «разят» молниеносно.
— Власть. Добрые вести. Горе или злая судьба. Путь мёртвых. Война. А ещё «наследственная земля» и пустая руна, начало и конец, всеобщность божественности. Как это истолковать, хитроумный?
— Не спрашивай о толковании руниров, когда рядом с тобой — О дин. Ты резал самые первые из них, ты давал им имена, Ас Вранов, так кому ж, как не тебе, истолковать полученное? Кому, как не тебе, взглянуть на добавленное великанами?
— Бежишь, Локи. Да, огонь стремителен, но помни…
— О, великий Ас, но если ты, могущественный и всезнающий, пожертвовавший ради мудрости собственным глазом, отказываешься изречь слово, что могу сделать я, кто даже не родня тебе по крови?
— Моё слово будет сказано. Скажи сперва своё. Позволь рунам зазвучать в тебе, пусть огонь, твоя стихия, поглотит их, спалит их сущность, чтобы ты смог познать её. Начни говорить, Локи, бог пламени. Ты не ас и не ван, ты отец Змее и Волку, но во многом ты куда больше бог, чем многие обитатели Асгарда.
Локи долго молчал, избегая взгляда Отца Дружин. Пальцы бога огня тискали рукоять грубо выкованного кинжала.
— Твоя речь, могучий О дин, стоит дорого. Не скрою, мне приятны твои слова. Но не хочу хвалиться, будто готов состязаться с тобой в мудрости. Меня часто прозывают безрассудным и теряющим чувство меры — подобно лесному пожару. Но одно я, Локи, сын Лаувейи, знаю точно: не тягайся в знании рун с Одином, Отцом Богов. Так учила меня мать.
— А чему учил тебя твой отец?
За спиной бога огня взвился словно плащ, сотканный из прозрачного пламени.
— Зачем ты задаёшь вопросы эти, Ас воронов? Ты знаешь, что я бежал от гнева отца моего, Фарбаути, заподозрившего мою мать в неверности, в том, что я, отличаясь от братьев моих Бюллейста и Хелблинди, порождён от семени аса, не турса. Когда мы смешали кровь, могучий О дин, отец богов, когда поклялся ты, что не пригубишь хмельного мёда, коль тогда же не поднесут рога и мне — тогда ответил тебе я, рассказал обо всём. Для чего ж повторяешь?
— Руны великанов изменены твоей матерью, Локи? Или кем-то ещё?
Тот вновь замолчал, глядя в пол.
— Ты не можешь решиться, сын Лаувейи? Вспомни, когда мы смешали кровь, ты мне стал младшим братом. Им ты и останешься, Локи, до самого часа Рагнаради.
— Беспощадна судьба, — мрачно промолвил бог огня. — Но я не колеблюсь, старший мой, названый брат. Многое выдала мать мне, когда сжимал я её в объятиях, приняв чуждый облик… — Локи содрогнулся.