— Да. Зачем им, могучим, навевать какие-то сны каким-то великаншам?
— Значит, не столь уж они и могучи, — развёл руками бог огня. — Разве не родились Древние Боги от самых первых искр дыхания истинного Творца, что превыше всех нас? Разве не Древним Богам отданы были в управление срединные миры, чтобы блюли они порядок и честь? Так почему же мы должны дрожать перед какими-то пришельцами? Тем более, если им потребна помощь троллквинн? А если это обман, то опять же — обманывать пристало слабым. Сильные берут всё и так, не унижаясь до лжи. Как тебе это моё рассуждение, Ас воронов?
— Оно мне по душе, — честно ответил Старый Хрофт. — Хотел бы в это поверить, потому что тогда у нас действительно есть шанс… пасть, как велит судьба, в далёкий день Рагнаради. Но как руны великанш возымеют власть над пришлецами?
— Мать не открыла мне этого.
— Что ж, она и без того поведала тебе немало. Благодарю, мой младший брат.
— Не стоит благодарности, старший, — бог огня дёрнул плечом. — Быть может, мне это зачтётся, и Скади не станет хотя бы вешать змею у меня над лицом.
Старый Хрофт ничего не ответил. Локи понимающе усмехнулся, развёл руками, поклонился. И скрылся в темноте.
(Комментарий Хедина: да, о том, что «до дня Рагнаради оставались ещё бездны времени», я слышал не раз. Начиная с того самого момента, когда Отец Дружин показал мне восьминогого Слейпнира, о котором мне кое-что довелось читать. Обрывки, не более того, да притом ещё и далеко не комплементарные. Именно с той памятной беседы началось моё ученичество у Хрофта, ученичество, которое… впрочем, обо всём по порядку.
Не знаю, как я бы сам поступил с Локи, будь я персонажем пророчества вёльвы и грози мне роковая битва. Хотя по положению обязан знать. Пророчества ныне — любимейшее оружие Спасителя, его конёк, его средство обойти Закон Равновесия; вернее, конечно, не полностью обойти, но изрядно задержать его ответ. И не знаю, что стал бы делать на месте бога огня, получив такое известие. Впрочем, надежда всегда умирает последней. Локи, однако, был достаточно наказан уже и своими чудовищными детьми…
И ещё, когда я читаю о нём, то невольно всегда на память приходит Фелосте. Нежная Фелосте, недрогнувшей рукой отправившая всё наше Поколение, за исключением лишь меня, Ракота и Сигрлинн, прямиком в лапы Смерти. Что-то ощущается общее.)