Папа подъехал к дому на фургоне. Тщательно вычищенные Сэм и Дэвид гордо выступали, встряхивая головами, а их хвосты и гривы переливались на солнце.
Одно чистое одеяло было постелено на сиденье, а другое лежало на дне фургона. Папа осторожно подсадил маму и подал ей Кэрри. А когда он перебросил через борт Лору, ее косы разлетелись в стороны.
— Ой! — воскликнула мама. — Я вплела Лоре не те ленты!
— На тряском фургоне никто ничего не заметит! — отозвался папа, и Лора поняла, что может оставить себе голубые банты.
Она перебросила косы со спины на грудь. Мэри последовала ее примеру, и они улыбнулись друг другу.
Папа весело насвистывал, а когда Сэм с Дэвидом тронулись с места, затянул песню:
Настало воскресенье.
Прокатимся, жена!
Повозка для прогулки
Уже запряжена!
Чарльз, — мягко остановила его мама, напоминая, что эта песня не подходит для воскресного дня, и тогда все хором запели:
За далью земных просторов и дней
Чудесные есть края,
Страна, где святые во славе своей
Светлы, как сияние дня.
В зарослях плакучих ив заблестел Тенистый ручей. Он широко разлился и сверкал на солнце. Сэм с Дэвидом шагали по блестящим лужам. В воздух взлетали брызги, под колесами хлюпала вода.
Выехав в бесконечную прерию, фургон мягко покатился по едва заметной травянистой колее. Птицы пели свои утренние песни. Пчелы жужжали. Огромные желтые шмели, гудя, перелетали с цветка на цветок, из травы то и дело выскакивали большущие кузнечики.
Вскоре фургон подъехал к городу. Кузница была заперта. Двери всех лавок были закрыты. По краям пыльной Главной улицы шли разодетые мужчины и женщины с разодетыми детьми. Все они направлялись к церкви.
Новое здание церкви стояло близ школы и отличалось от нее только тем, что на крыше его возвышалась странная пустая комнатка без единой стены.
— Что это такое? — спросила Лора.
— Не показывай пальцем, — отозвалась мама. — Это колокольня.
Папа поставил фургон вплотную к высокому крыльцу церкви и помог маме выйти, а Лора и Мэри сами перешагнули через борт и остановились, ожидая, пока папа отъедет в тень, распряжет лошадей и привяжет их к кузову.
Люди шли к церкви прямо по траве, поднимались по ступенькам на крыльцо и заходили внутрь. Оттуда доносился тихий торжественный шелест.
Наконец вернулся папа. Взяв на руки Кэрри, он вместе с мамой вошел в церковь. Мэри с Лорой тихонько вошли вслед за ними, и все уселись в ряд на длинную скамейку.
Внутри церковь тоже была совсем такая же, как школа, но хотя в ней собралось очень много людей, каждый звук гулко, словно в пустоте, отражался от новых дощатых стен.