Взводы молчали.
— Старший лейтенант Солодовников! — сказал комполка. — Командуйте.
— Боевая задача каждому взводу и каждому бойцу будет поставлена на месте! — крикнул ротный. — А сейчас напра-ву! Шагом-арш!
Вновь пошли по скрипящему, искрящемуся под луной притоптанному снегу. У каждого за плечами топорщился вещмешок с патронами, гранатами. Там же лежали сухари, по две сушеные воблы. Воронцов свой паек завернул в бумагу и сунул на дно «сидора», чтобы не мешал заряжать запасные диски автомата.
— Ну что, младший лейтенант, в третьем взводе все в порядке? — Его догнал лейтенант Гридякин, назначенный в роту оперуполномоченным Особого отдела.
— Все в порядке, товарищ лейтенант госбезопасности, — ответил Воронцов. Он не думал увидеть здесь, на дороге, в колонне марширующих к передовой взводов, лейтенанта Гридякина.
— Тебя как зовут, Воронцов?
— Александром. Вы же знаете. Записывали.
Гридякин усмехнулся:
— Да я многих записывал. Всех не упомнишь. Сашкой, значит.
Вещмешок оттягивал плечи. Три запасных диска лежали в противогазной сумке, постукивали по бедру. Воронцов нащупал пряжку брезентовой лямки и подтянул ее, поднял сумку повыше. Три диска — это хорошо. Где-то в обозе, на одной из санных повозок, лежала его снайперская винтовка.
Лейтенант Гридякин тоже шел с автоматом. И его противогазную сумку тоже оттягивали заряженные под завязку диски.
— А меня Николаем, — вдруг сказал Гридякин. — Можно просто Колькой.
И Воронцов вдруг понял, что Гридякину тоже страшно. Старший лейтенант Солодовников в бой погонит всех. У этого на НП не отсидишься.
— Долго нам еще? — спросил Воронцов.
— Уже пришли. — Гридякин кивнул в сторону пологой горы, которая серела впереди. — Вон она, передовая.
Остановились. По цепи передали, чтобы при подходе к передовой соблюдали тишину и порядок движения. Вперед побежали саперы — протаптывать тропу.
Чем ближе они подходили к Зайцевой Горе, тем выше она вздымалась над ними. Контуры ее гребня, озаряемые частыми вспышками осветительных ракет, смутно проступали из темноты, раздвигались и казались уже необъятными. И у Воронцова сдавило в груди: куда же мы, со своими тремя сотнями?..
— Вон они где.
— Высоко сидят, далеко глядят…
— Ой, гора-гора, гора высокая… — тихо пропел, не отрывая взгляда от склона, утыканного обрубками пней, командир первого отделения сержант Чинко.
Вокруг помкомвзвода, сбивая шаг, сразу образовалась теснота. Словно бойцы вдруг почувствовали, что сейчас сержант им скажет что-то такое, очень важное, что определит их судьбу. И тот действительно сказал:
— А знаете, братцы, как в окопах Зайцеву Гору называют? — Он помедлил, будто наперед зная, что никто не ответит на его вопрос. Снова посмотрел вверх, где посверкивали, оплавляя черные сучья деревьев, немецкие ракеты. — Высота смертников.