— Значит, это перестрелка с белыми идет? — спросил у него Прохор.
— Ничего не могу сказать точно, товарищ военкомдив, — ответил командир полка. — Заставы за селом не моего полка.
— А иде твий полк, гад? — гневно спросил у него Мироненко.
— Мой полк вон собирается у церкви, — с достоинством ответил командир полка. — А где твоя бригада, товарищ комбриг, я не знаю, — хлестнув плетью лошадь, командир полка поскакал к конникам.
Мироненко сконфуженно замолк, а потом вдруг раскатисто захохотал.
— Вот же собачий сын, да и ловко же вин мене срезав… Ха-ха!.. Молодчага! Мене и крыть нечем… Право слово, де моя бригада — черты ее знают…
С окраины села, откуда только что прискакал командир полка, послышался скребущий лязг железа.
— Что это за штука? — недоумевал Городовиков, вглядываясь в серую мглу тумана. Из белесой пелены утренней дымки вырвался скачущий во весь карьер всадник, вопя благим матом:
— Та-аньки, мать их черт!.. Таньки!..
Прохор узнал всадника.
— Меркулов! — крикнул он ему. — Сазон… Ты чего орешь?
Но Сазон, то ли не хотел останавливаться, то ли не слышал оклика Прохора, пролетел мимо, все так же исступленно крича:
— Таньки!.. Та-аньки!..
Заслышав истеричные вопли Сазона, всадники на площади, как горох, рассыпались во все стороны. Через минуту площадь была начисто пуста, словно с нее всех ветром сдуло…
Спешенный взвод красноармейцев, дежуривший у штаба, оставался пока еще у школы. Бойцы нетерпеливо поглядывали на комбрига, ожидая от него распоряжений.
Но Мироненко пока не отдавал никакой команды, с изумлением вглядываясь в ту сторону, откуда слышался грохот и лязг…
Странное дело, все эти закаленные в битвах люди, не однажды видевшие смерть в глаза, готовые пожертвовать своей жизнью ради той светлой цели, за которую поднялись с оружием в руках, сейчас при лязге танка растерялись, испытывали какой-то суеверный страх. И это было понятно. Они не видели еще в глаза этих танков, но наслышались о них много страшного.
Перед взором всех из дымки утреннего тумана вынырнула темная махина, тупорылая, неуклюжая, похожая на доисторическое диковинное животное. Она с грохотом и шумом неслась по улице.
Все стоявшие у школы смотрели на нее, не двигаясь с места.
Танк подполз ближе к школе, развернулся боком и пустил в нее свинцовую струю. Кто-то, падая, застонал, кто-то матерно выругался.
— Захватывай раненых во двор! — крикнул Городовиков.
Все ринулись в ворота школы. Конон Незовибатько захлопнул калитку и припер ее колом, по наивности своей, видимо, предполагая, что это может задержать стальное чудовище.