— Бывает, — согласилась девушка, — но редко. Тем более, что мы все время наступаем…
Девушка ловко перевязала рану, пощупала пульс и, привстав, оглянулась, чтоб позвать санитаров. Но те были далеко. Вслед за ними уходил и фельдшер, то и дело оборачиваясь и оглядывая поле: не остался ли кто?..
— Кузьма Демьянович! — встревоженно закричала Надя, махая рукой. Кузьма Демьянович!.. Вот еще раненый!.. Вернитесь!..
Но фельдшер не заметил Нади и скрылся за бугром.
— Что, ушли? — волнуясь, упавшим голосом спросил раненый.
— Да нет, сейчас придут, — сказала она спокойно и серьезно. — Ты не волнуйся… Я ведь тебя не брошу…
Бледное лицо раненого потеплело, он благодарными глазами взглянул на девушку.
— Спасибо, сестричка… Скорей бы в госпиталь… Ведь я бы там быстро поправился, а?..
— Ну конечно, у тебя ж рана пустяковая, — сказала Надя, хотя знала, что рана тяжелая и он много потерял крови.
Раненый повеселел.
— Может, я попробую встать… Может, пошли б… с тобой, — сказал он, пытаясь приподняться. Но раненый тотчас же со стоном повалился на спину. Нет… Не могу!.. Все нутро выворачивается…
— Лежи, — спокойно и строго сказала ему Надя. — Придут санитары, отнесем…
Печальными, потемневшими глазами смотрел раненый на нее.
— Что ж, значит, бросили тебя? — едва внятно прохрипел он. — Меня-то уж ладно, а тебя-то зачем же?.. Беги, сестричка… Беги, пока не поздно… А то как начнется опять бой, пропадешь…
Конечно, Надя могла бы уйти, все равно ведь он не жилец на белом свете. Минуты его жизни сочтены. Она видела это и по синеющему лицу, и по заострившемуся носу, и по тускнеющему взгляду, по пульсу. И все же она не могла его оставить здесь одного, такого слабого, беспомощного.
— Пить!.. — прошептал раненый.
Надя приложила к его губам флягу. Умирающий сделал несколько глотков и снова сказал:
— Иди, сестра… Иди!..
«Может быть, действительно, уйти?» — мелькнуло у нее. Нет! Она этого не сделает. Раненого надо обязательно вынести отсюда. Она встала во весь рост и оглянулась. Может быть, хватились и ищут ее. Но нет, равнина была пустынна. Только черными тенями металась по полю воронья стая.
Вдруг гулко ударил орудийный залп. Вороны взмыли в серое небо. Протрещала ружейная стрельба. Застрочили пулеметы. Девушка услышала над головой знакомое ей противное нытье пуль.
— Ложись, сестра! — крикнул раненый. — Ложись, а то убьют!
Она бросилась на снег около раненого… Над равниной стояла тишина, лишь с неба слышались взбалмошные крики потревоженных ворон.
— Встань-ка, сестрица, — прохрипел раненый. — Погляди… что-то затихло…