— Выступи, — подзадоривали солдаты.
— Мы, — распаленно кричал с трибуны Виктор, — требуем передачи всей власти Советам как в центре, так и на местах! Мы требуем немедленного перемирия на всех фронтах!.. Требуем честного демократического мира народам!.. Мы требуем передачи помещичьей земли без выкупа крестьянам!.. Требуем установления рабочего контроля над производством!.. Долой проклятую войну! — Да здравствует честно созванное Учредительное собрание!..
Толпа разразилась шумными криками, аплодисментами.
— Браво!.. Правильно!.. Правду сказал!..
Виктор сошел с трибуны покрасневший от возбуждения, улыбающийся. Его окружили солдаты. Жали ему руки, благодарили, смеялись:
— Молодец, вольноопределяющийся!
— Правду урезал!
— Здорово ты их прокатил!..
Виктор пошел разыскивать Семакова и Афанасьева. Но они куда-то исчезли. Сумеречные тени ложились по аллеям. Вспыхнули фонари. Сад заполнялся гуляющими парами. Где-то настраивали музыкальные инструменты.
Не найдя Семакова и Афанасьева, Виктор присел на скамью. К нему подошла Вера. Она была нарядна, и от нее пахло духами.
— Витенька, милый, — зашептала она, прижимаясь к нему. — Ты сегодня очаровательный. Я немного слушала тебя и была в восхищении. Я даже и не представляла себе, что ты такой прекрасный оратор. Как тебе бурно аплодировали!.. Знаешь что, — оглянувшись, сказала она. — Я здесь со знакомыми… На минутку убежала от них… Завтра я уезжаю в Новочеркасск. Приходи сегодня, сейчас, прощаться со мной… Я сейчас пойду домой, приходи и ты. Я тебя хочу очень видеть, — схватила она его за руку.
Он освободил руку и сухо сказал:
— Вера Сергеевна, я очень сожалею о том, что произошло в тот вечер. Проклинаю себя, но я так был пьян… Я вас прошу, давайте все это забудем. Мне стыдно взглянуть в глаза Константину… Марине… Какая грязь!..
— Ах, вот как! — как ужаленная, подскочила она и холодно, отчужденно взглянула на него. — Так ты считаешь, что это была грязь?
— Да, — опустив глаза, сказал он тихо.
Вера желчно рассмеялась:
— Значит, ты мою к тебе привязанность считаешь грязью?
— Отстаньте от меня! — выкрикнул Виктор. — Зачем я вам?.. У вас столько поклонников.
— Ну хорошо, — вставая, угрожающе сказала сна. — Я тебе все это припомню. Припомню!.. А о Марине ты брось мечтать. Тебе ее никогда не видеть, как своих ушей.
И она исчезла в толпе гуляющих.
— Сидишь, крестник? — услышал Виктор веселый голос Семакова.
— Куда же вы запропастились, Иван Гаврилович? — обрадовался он. — Я вас с Афанасьевым везде искал.
— А мы тебя тоже искали, — сказал Афанасьев. — А потом вот увидели тебя здесь с хорошенькой дамочкой и решили не мешать… Хороша!.. Ей-богу, хороша!.. Что это она от тебя так быстро ушла?