— Это было лучшее и самое продуманное дело Коршуна…
Хотя Дубовую вызвали телеграммой, Граф выехал навстречу ей в Рымники. Дробот в этом время делал алиби в Пылкове. На обратном пути из Рымник Граф постарался попасть в одно купе с Дубовой. На вокзале они дружески распрощались.
С вокзала Нина Владимировна вышла через главный выход. На улице хлестал проливной дождь. Она остановилась на ступеньках. В это время к ней подъехала «Победа». Дробот открыл дверцу машины. Несмотря на осеннюю погоду, он был в одном костюме.
— Я за тобой.
— А как ты узнал о моем приезде?
— Я же давал телеграмму.
— Не получала.
— Хорошо, что вышло такое совпадение, а то бы пришлось тебе без меня мокнуть под дождем. Едем скорее. У нас дома гости, и Маруся тебя ждет.
Ему показалось, что Дубовая колеблется. Но это продолжалось всего одно мгновение. Она села. «Победа» рванулась с места. В стекла хлестал дождь. Видимость была отвратительная.
В конце вокзальной улицы машину остановил какой-то человек. Это был Граф. Он ждал Виталия Андреевича.
— Шофер, подвези. Собачья погода, до костей промок. Я хорошо заплачу.
— Я не шофер. Закажите себе такси, — Дробот уже хотел было захлопнуть дверцу.
Нина узнала приветливого спутника по вагону и взяла его под свою защиту:
— Виталий, подвези человека. Он мой знакомый по купе.
Дробот согласился.
— Где вы живете?
Мирослав Стефанович обрадовался:
— Не очень далеко. В конце Сталинградской.
Присутствие постороннего человека успокоило Нину Владимировну.
Машина подпрыгивала на выбоинах и разбрызгивала грязь. Вот и конец Сталинградской улицы. По существу конец города. Темно. Не видно ни зги. С левой стороны глухой сад, с правой — двухэтажный дом. Вокруг развалины.
Нина забеспокоилась.
— Неужели вы здесь живете?
Она сидела на переднем сиденье, рядом с Дроботом. Мирослав Стефанович вышел из машины и открыл переднюю дверцу, желая на прощанье поцеловать руку спутницы.
Неожиданно он возле подножки уронил ключ от своей квартиры, который держал в руках. Прося тысячу извинений у «дамы», он принялся копаться в грязи под машиной, но найти ключ не мог. Дубовая не вытерпела и решила помочь ему.
Коршун ждал этой минуты. Он поднес к затылку Нины пистолет и, когда она наклонилась, чтобы выйти из машины, выстрелил. Дубовая упала в объятия Графа.
— Чехол. Не забрызгай машину.
Делалось все быстро и расчетливо. Труп привезли на улицу Романюка. Коршун надел боты и вынес его в кювет. Граф занялся ликвидацией одежды, а Виталий Андреевич через десять минут был уже снова на улице Козака.
Когда капеллан окончил рассказ, полковник некоторое время не мог продолжать допроса. Образ Нины Владимировны встал перед ним как живой. Наконец он спросил: