— Это все, что осталось от вашей переписки с Дубовой?
— Остальные письма я отнес полковнику Иванилову.
Прищуренные глаза Виталия Андреевича гасили в своей глубине что-то похожее на насмешку.
— А вы не сможете объяснить, почему Дубовая перестала регулярно писать?
— Я полковнику Иванилову говорил, что Нина переутомилась. Слишком много работала. А он считает, что ее молчание надо объяснить причинами интимного характера.
Ивану Ивановичу не понравился такой уклончивый ответ. «Он как будто недоволен встречей со мной».
После писем Долотов принялся за дневник. Он был написан химическим карандашом. Клетчатая бумага от времени пожелтела, а карандаш местами окрасился в фиолетовый цвет.
Иван Иванович раскрыл наугад и прочитал:
«Вернулась из деревни Гр. страшно уставшая. Там мы разгромили сельскую комендатуру и освободили четырех жителей, приговоренных к расстрелу за саботаж приказа немецкого командования о сдаче «излишков хлеба». Саша П. и Коля Р. убиты. Петр Валерианович успокоил меня: Виталий жить будет. Как ужасны его изуродованные руки! А спина?! Из человека сделали калеку. Гады!!!»
Капитан без особого труда узнал размашистый почерк. В дневнике, как и в только что просмотренных им письмах, прописное «Д» писалось как печатное, а прописное «А» — без палочки посередине.
— Это дневник Дубовой? — спросил он.
— Нет. Общий.
— Как так «общий»? — При беглом осмотре страниц Иван Иванович увидел, что дневник написан одной и той же рукой.
Виталий Андреевич пожал плечами.
— Вместе писали. Нина и я.
— Разрешите мне прихватить с собой эти письма и дневник? — попросил капитан.
— Если это необходимо для того, чтобы найти убийцу Нины, то берите.
— Полковник Иванилов хотел бы поговорить с вами. Не смогли бы вы сейчас пройти к нему?
— Если вы настаиваете, то я готов, — громко согласился Дробот.
— Виталий Андреевич, — сказал неприятно удивленный капитан. — Я вам только передаю просьбу полковника.
— Извините, Иван Иванович, не хотел грубить. У меня такой голос. А о Нине я равнодушно говорить не могу. Ударяюсь в крайности.
Капитан и Дробот вышли в коридор и стали одеваться.
— Виталий… — стала в дверях Мария Васильевна. — Куда вы? Я приготовила ужин…
— А… вечно ты со своими глупостями: куда да куда. Видишь, капитан за мною пришел, приглашает в отдел госбезопасности.
Женщина перевела умоляющий взгляд на Ивана Ивановича.
— Не волнуйтесь, Мария Васильевна.
На выходе Виталий Андреевич буркнул:
— Позвони Николаю. Я к нему сегодня не приду.
Дверь закрылась. Мария Васильевна бросилась к телефону.
* * *
Чем ближе время подходило к концу работы, тем медленнее ото тянулось. Зиночка сидела как на иголках. Через каждые две-три минуты поглядывала на ручные часики — подарок Виталия и, не веря глазам, подносила их к уху. «Идут. Но как медленно!»