) – тоже. Кирилл, портье с ресэпшена гостиницы «Викинг», забросил вещи женщине с длинными волосами и в солнцезащитных очках. И Вересень мысленно напялил на Илью парик и очки – ничего не вышло,
мутируй быстро и качественно не сработало.
Качества в этом перевоплощении было ноль.
К тому же, следователь ни секунды не сомневался, что в искомый период времени Илья покачивался на волнах Атлантики и демонстрировал мускулатуру касаткам из Лоро-парка.
– Во время вашего отсутствия в квартире находились люди. И по этому адресу были принесены вещи гражданина Германии Вернера Лоденбаха.
– Интересно кино, – хмыкнул Илья. – В таком случае, где они?
– Это я у вас хочу спросить. Ничего нового не появилось?
– А… что должно было появиться?
– Вещи и предметы, которые вам не принадлежат.
– Я бы заметил.
– Неужели? – усомнился Вересень, разглядывая многочисленные детали кухни-будуара. – У вас здесь столько всего… Перепись бы не помешала.
– Имеется, – с гордостью заявил Илья. – Но я и без переписи все помню. Раз двадцать заключал пари, что назову каждый предмет…
– И?
– Ни разу не проиграл.
– Так кто мог воспользоваться квартирой в ваше отсутствие?
– Никто.
– Ближнее окружение? Друзья-подруги? Девушка у вас есть?
– Есть. С ней мы как раз и ездили на Тенерифе. Она подтвердит.
– Вы… Живете вместе?
– Этим я уже сыт по горло. Девушка приходящая.
Ничего он не добьется, сколько бы ни пытал Илью, – Вересень понял это с обезоруживающей ясностью. Конечно, он соблюдет все необходимые формальности, подключит к рутинной работе местного участкового – пусть совершит обход по квартирам и соберет сведения относительно всех временно или постоянно проживающих в этом подъезде. Но возлагать на обход особые надежды не стоит: летом Питер пустеет, горожане в массовом порядке отправляются в отпуска и съезжают на дачи. Так что обнаружить бдительную старуху или невыездного работника бюджетной сферы средних лет – дело весьма проблематичное. А вариант с неправильно указанным адресом Вересень отбросил сразу: Кирилл из «Викинга» – парень цепкий, разумный и с хорошей памятью. И у него нет ни одной причины врать следователю, как выразился капитан Литовченко, – «портье – лицо незаинтересованное».
То же можно сказать об Илье.
– Чем вы занимаетесь?
– Актер. Я – актер. Сериалы смотрите? Как раз по вашей тематике, криминальной.
– Криминала мне хватает в жизни.
Говоря все это, Вересень переключился на созерцание фотографий. Их было шесть – так же, как и дурацких часов. Поначалу Борю привлекли рамки – с наклеенными ракушками, миниатюрными морскими звездами и засушенными морскими коньками; как и все на этой кухне – в количестве совершенно избыточном. За обилием морской фауны терялись собственно снимки, и нужно было приложить немало усилий, чтобы разглядеть, что на них изображено. Но Вересень все же заприметил самого Илью, нескольких парней его возраста (очевидно, приятелей) и – девушку. Девушка была хороша собой – коротко стриженая, светловолосая, чем-то похожая на американскую актрису Шэрон Стоун. Еще больше она напомнила Вересню Катю Азимову, хотя портретного сходства между ней и убитой моделью не было никакого. Но Вересень легко мог представить ее читающей Мануэля Пуига.