Спустя полчаса Хавергал потянулся и сказал:
– Дорогие леди, не смею вас дольше задерживать. Я не имею в виду, что у вас усталый вид и вам нужно отдохнуть именно по этой причине, – добавил он галантно.
– Вы уже покидаете нас? – произнесла Летти с напускным разочарованием, откладывая чтение.
– Поездка была утомительна. – Желая ее отблагодарить, он подошел и заглянул в газету, которую она читала. – Что же так увлекло вас в этом листке, мисс Летти?
Она подняла глаза и почувствовала, как внимательно изучают ее эти лучистые глаза, обрамленные на редкость красивыми ресницами. Шаржи, пожалуй, не слишком преувеличивали это несомненное достоинство его внешности.
Бросив быстрый взгляд на заголовок, она сказала:
– Да вот, читала статью о новом законе о лекарствах. В нем говорится, что неквалифицированным врачам будет запрещено иметь практику.
– Давно пора, – согласился Хавергал. – Уж слишком много развелось шарлатанов и кровопийцев, которые паразитируют на своих пациентах. Интересно, каковы же будут критерии для определения квалификации?
Она лихорадочно пробежала колонку.
– При аттестации нужно будет сдавать специальный экзамен, разработанный Фармацевтическим Обществом. Не хотите ли прочитать статью, лорд Хавергал?
– Если она вам больше не нужна, я, пожалуй, ее почитаю.
– Да, пожалуйста, я уже кончила. Она сложила газету и подала ему.
Это был намек, что ему следует удалиться. Он присел на подлокотник дивана и заглянул в газету.
– Вы обратили внимание, что у «Таймс» шрифт в этом году более четкий, чем раньше.
– Да, я заметила это, – согласилась Летти. – Помнишь Виолетта, мы об этом не так давно говорили? Я жаловалась, что газету трудно читать без очков, и вдруг шрифт изменился.
– В ноябре они перешли на более усовершенствованные печатные станки, которые приводятся в движение паром, – сообщил Хавергал.
Он решил воспользоваться удобным случаем и попытаться вытянуть деньги под предлогом вложений в новое изобретение. Теперь он чувствовал, что именно на это нужно сделать основную ставку, и приготовился прочитать целую лекцию о паровых печатных станках.
– Подумать только, – удивилась Виолетта.
– Этот станок выдает тысячу сто страниц в час. Изобретатели считают, что его можно еще усовершенствовать – довести до тысячи восьмисот. Ручной станок делал всего двести пятьдесят страниц. Аппарат изобрел некий Кёниг, немец. Скоро его также введут в действие для печатания книг. Тогда нас совсем завалят слащавыми романами о печальных героинях и зловредных героях.
Виолетта усмехнулась. Последняя фраза, очевидно, предназначалась Летти, и она сказала: