В эту полуопеку естественно включалась и Виолетта, а так как она была постоянной читательницей светской хроники, то истинная картина не замедлила проясниться. Редко попадался журнал, где бы не публиковались сообщения о проделках лорда Х., и еще реже, где о нем говорилось что-либо положительное. Он был завсегдатаем балов, скачек, оперных и драматических театров и других увеселительных заведений, посещать которые предписывали правила хорошего тона.
Все знали лорда Х., как весьма перспективного жениха, но при этом, как правило, упоминались лошади, на которых он ставил, его ставки в казино, его туалеты (галстуки Хавергала стали предметом ряда карикатур), его женщины и злые проделки.
Это был лорд Х., и никто иной, кто брал с собой подушку и одеяло на заседания в Палату Лордов и кого изгоняли, когда он начинал слишком громко храпеть. Так он вел себя в знак протеста против отказа правительства поставить на обсуждение его проект о перераспределении неблагополучных районов в городе. Будучи сам стойким либералом, он позволил себе грубый выпад по отношению к соратнику по партии, раскрасив дверь его дома на Хафмун-стрит в голубой цвет, под тори, когда этот джентльмен написал статью в поддержку увеличения отчислений из казны наследственному принцу.
– Хотя мог бы и поддержать просьбу, – сказала Виолетта едко. К этому времени они уже знали, как он проматывает деньги.
За весь год им так и не удалось встретить в печати более или менее сносного описания его внешности. Их представление основывалось разве что на паре посредственных карикатур из журналов. Иногда его изображали с непомерно широкой нижней челюстью квадратной формы или с невероятно длинными ресницами и ниспадавшим на лоб локоном. Однако везде он был безупречно элегантен, его широкие плечи и экстравагантные галстуки привлекали внимание. Все журналы так или иначе давали понять, что они пародируют джентльмена весьма привлекательной наружности.
– Интересно, зачем ему эти деньги, – размышляла Летти. – Может, это связано с поросячьими бегами, которые скоро состоятся в Грин-парке? Я вспоминаю, что где-то его имя упоминалось в этом контексте. Дай-ка мне последний номер журнала, Виолетта.
Виолетта достала журнал, и они начали листать страницы.
– Вот, смотри, – сказала она, протягивая Летти открытую страницу.
Летти прочитала вслух: «Поросячьи бега в Грин-парке привлекают толпы желающих полюбоваться зрелищем. Самым резвым бегуном был признан воспитанник красавца лорда Х. – Гамлет. К несчастью, на дистанции бегун замешкался, не зная, в каком направлении бежать. Как и его тезка, Гамлет в решающий момент сошел с дистанции и проиграл.