Красивые входные двери оказались беспечно незапертыми. Мы вошли в холл особняка. Внутренняя архитектура здания сразу впечатлила. Потолки были очень высокими. Огромная лестница вела на второй этаж, словно в старинном дворянском доме. Хрустальная люстра свисала над нашими головами, поражая своими размерами, но приглядевшись я понял, что до нее не допрыгнуть, так как хоть она и была большой, но до нее от пола было не меньше пяти метров. На мраморном полу лежали ковры. У стен стояли кожаные кресла и диваны. Стены холла были окрашены в бежевый цвет, а у самого потолка переходили в лепной плинтус, причем явно бросалось в глаза, что он был не из пенопласта, а точно из гипса ручной работы. В общем даже «прихожая» « скромной хаты чиновника» впечатляла и сразу же говорила о богатстве всего дома.
- Где спальня? – обратился Иван к Эрнесту.
- Прямо на второй этаж, потом направо по коридору, третья дверь.
- Вперед, - тихо скомандовал Иван. И мы стали подниматься по красному ковру, укрывавшему гранитные ступеньки.
ГЛАВА 13.
Перед дверью, ведущей в спальню хозяина все остановились, понимая, что здесь шуметь нельзя, мы старались даже дышать не полной грудью. Иван молча стал отдавать предварительные распоряжения. Пальцем он указал на место оставшегося с нами «шестого» помощника Павла. Поднеся два пальца к глазам, а потом указательным тыкнув в помощника, Иван исчерпывающе объяснил тому его задачу. Он должен был караулить в коридоре перед дверью. Павлу и «седьмому» он приказал достать оружие и держать его наготове, производя устрашение всех, кто окажется в спальне. Сам тоже вытащил оружие. Эрнесту он приказал отслеживать всю обстановку наблюдая за всеми камерами, установленными в особняке и вокруг. Жест, указывающий на ноутбук и поднятый палец, мог трактоваться только так. Нам с Катей никаких указаний дано не было. Катя и без того знала, что ей предстоит, а я был на подхвате.
Подготовив таким образом группу захвата, Иван подошел к двери, перекрестился и рванул ее на себя. Дверь отворилась и мы, как один ввалились в спальную комнату.
То, что я увидел произвело на меня, не скрою, глубокое впечатление. Ну, во-первых, две шкуры зебр лежали на входе и возле кровати, прикрывая бесстыдно дорогой пол, блестящий и играющий под падающим из окна матовым светом утра, занавешенного тонким и явно баснословно дорогим тюлем. Несколько кресел времен Людовика 14, оббитых красным плюшем, совсем не протертым, и отражающих своим золотом спинок, подлокотников и ножек наши лица в масках. В глубине комнаты возвышалась кровать тех же времен, что и кресла, с балдахином, словно предназначенная для короля-солнца. Потолки спальни были расписаны фресками сцен охоты эпохи возрождения. Причем они были нарисованы, а не наклеены. Огромный зеркальный шкаф то ли старинный, то ли под старину, скривил свои позолоченные низкие ножки у стены, противоположной окну. Площадь комнаты была никак не меньше тридцати-сорока метров. В целом меня поразило не богатство комнаты, а ее совершенное безвкусие, китч и неприкрытая показуха. Я подумал, что хозяин специально водил гостей в спальню, чтобы показать им свое богатство. В довершение ко всему описанному, когда я обводил взглядом комнату я увидел сзади себя, на стене с дверью несколько картин. Я не тонкий ценитель живописи, мне они либо нравятся, либо нет. И уже после того, как я понимаю, что картина мне приглянулась, я начинаю интересоваться ею и автором, подарившим миру шедевр. Те картины были, наверное, кистей художников кубистов. Яркие геометрические фигуры, кляксы и полосы, об этом не скрывая свидетельствовали.