Повинуясь старой привычке, начала судорожно копаться в памяти. Чёрт! Один косяк всё‑таки был, только Косарь знать о нём не мог. Зато о нём знала я…
Нет, ну почему я такая невезучая? Почему снова наступила на старые грабли? Ведь зарекалась молчать о своей симпатии к Рогору, а сама… Все чувства, как на ладошке, бзабдз показа. Дура. Трижды дура! Видимо, я безнадёжна и жизнь меня так ничему и не научила.
Хотя… Чёрт возьми, это же классика! Они любят друг друга, но поговорить не решаются. Он — гордый и разобиженный, она — восторженная и наивная, уверенная, что первый шаг должен сделать мужчина. В итоге, он женится на другой, смелой и настойчивой, а она остаётся старой девой и до гроба обливается слезами. И уже на смертном одре, гнусавым шепотом, признаётся: «Я всю жизнь тебя любила…». Нет, это ещё хуже, чем оказаться отвергнутой!
Так что… умница, Настя! Всё правильно сделала!
Приступ самовосхваления оборвал Санаминэль. Маг самолично втащил огромное серебряное блюдо, заваленное всевозможными яствами. От запаха жареного мяса рот тут же наполнился слюной, а в желудке раскатисто заурчало. Водрузив мечту примитивного гурмана на столик, Санаминэль вдруг заявил:
— Кстати, я хорошо контролировал начало разговора, так что эмоции, которые ты не удержала, заблокировал. Рогор не узнал о твоих чувствах, можешь спать спокойно.
В этот миг, я всерьёз задумалась: а каково это?.. убить человека.
Мой план не вызывал энтузиазма даже у меня, но, за неимением лучшего, Рогор его принял. Теперь дело оставалось за малым — убедить военную верхушку. К счастью, этот процесс должен был состояться без меня. Рогор, как истинный джентльмен, избавил от необходимости стоять перед несколькими десятками мужиков и отвечать на унизительные вопросы типа: «Да что ты знаешь о войне, девочка?», «Почему мы должны слушать тебя, соплячка?».
Вместо этого, главнокомандующий распорядился привести меня в порядок и вылечить‑таки горло.
После сытного обеда (я уплетала мясо, а Санаминэль смотрел, периодически зеленея), в шатёр принесли деревянную лохань и спешно наполнили горячей водой. Уж не знаю, как горанцы нашли сей шедевр сантехнического искусства посреди голого поля, но я чуть не упала в обморок от счастья. Вторая попытка потерять сознание случилась после того, как Санаминэль преподнёс ларец с баночками и пузырьками — шампуни, бальзамы, масла и крема.
Увы, без ложки дёгтя тоже не обошлось: маг категорически отказался покинуть шатёр. Демонстративно уселся на лавку спиной ко мне, и замер каменным изваяньем.
Я негодовала недолго — желание помыться всё‑таки победило природную стыдливость, и, сбросив одежонку, погрузилась в горячую воду. Тело мгновенно расслабилась, лёгкая улыбка сама скользнула на лицо и приклеилась.