Косарь будто мысли подглядел, пояснил:
— Я случайно к тебе забрёл. Подумал: а вдруг колдунья вернулась. Раньше‑то не сильно нужна была, а сейчас — позарез! А то ведь помрёт моряк, обидно будет.
Я промолчала. Вести беседу с громадным Косарем было страшновато. И ещё у меня уши горели, и сердце чуть — чуть ёкало, когда парень смотрел в мою сторону.
Его лицо, которое вначале показалось красным и перекошенным, было вполне нормальным. Я бы сказала типичным, славянским. Крупный, задиристый нос, пухлые губы, серо — голубые глаза. Брови сидели довольно низко, от этого взгляд казался суровым, но поведение и манеры Косаря подсказывали — парень добрый, даже слишком. Из таких девчонки обычно верёвки вьют, и мулине вяжут.
Через пятнадцать минут прогулки, когда мощные еловые лапы окончательно заслонили солнечный свет, мне стало жутко. Проснулось дремавшее до той поры благоразумие, только применить его было некуда. Я заметно прибавила шаг, чем явно смутила Косаря.
— Скоро на луг выйдем, — осторожно проговорил он. — Не бойся.
— А я не боюсь.
Колени у меня просто так дрожат, а то, что спина вспотела — так это от жары. Я вообще‑то девушка смелая. И умная к тому же.
Когда отчаянье достигло точки максимума, лес кончился и взору предстал широкий луг, покрытый сплошным ковром одуванчиков. Рот непроизвольно распахнулся — даже не предполагала, что обычные сорняки могут выглядеть столь впечатляюще и источать такой аромат.
— А вон и деревня, — пробасил Косарь, махнул рукой.
Вдалеке действительно чернели дома. Справа от них расстилалась морская гладь, а слева — тот же желтый луг, обрамлённый стеной мрачного леса. Здесь берег был ещё выше, до моря метров двадцать, если не больше. Притом, что полей не наблюдалось, а море лежало не слишком близко, основное занятие деревенских я определить не смогла.
— Да рыбаки мы! — лучезарно пояснил Косарь. — Тут все берега высокие, сколько не ищи. Улов приходится в гору затаскивать, но что поделать? Зато деревня штормов не боится. А волны у нас знаешь какие поднимаются? Ого — го!
При мысли о шторме меня немного качнуло. Мигом представилось, как исполинская волна накрывает мою лачугу и уносит в море, вместе с хозяйкой. Ох, час от часу не легче.
Когда мы пересекли луг, безлюдная с виду деревня, резко преобразилась. А я оказалась совершенно не готова к такому повороту событий.
Сперва, навстречу выпрыгнула стайка мальчишек и девчонок в замызганных одёжках. Вслед за ними примчался брехливый пёс, размером с телёнка. За ним, ахая и охая, прибежали бабы в тусклых платьях. Визг поднялся такой, что я чуть не оглохла. Местное население обступило плотным кольцом, засыпало Косаря вопросами, меня тоже о чём‑то спрашивали, но слова смешивались с визгами и я ничего не понимала.