В этот раз кроме Рогора и Косаря, во дворе присутствовал добрый десяток горанских воинов. Они расположились полукругом, ладони на рукоятях мечей. В любой миг готовы броситься на обидчика и убить. Предрассветный сумрак предаёт воинам особый, зловещий шарм. Прохладный утренний ветерок треплет волосы и полы плащей.
Косарь выглядит потерянно, но из последних сил делает вид, будто ничего особого не происходит. Я, одетая в превосходное синее платье работы местных мастериц, стою напротив и пытаюсь не разреветься.
В голове пугливо мечутся мысли: я должна отпустить его сейчас, иначе, если что‑то пойдёт не так, вешенец вступится и пострадает, а у меня нет права втравливать друга в новые неприятности. Его жизнь не раз висела на волоске по моей милости, если Косарь снова пострадает — я этого не переживу. Он должен уйти из замка с уверенностью, что я навсегда исчезла из их мира.
Я вплотную подошла к Косарю, привстала на цыпочки и обняла за шею. От неожиданности вешенский здоровяк вздрогнул, опомнившись — притянул к себе. Крепкий мужской запах щекотнул ноздри, но я не обратила внимания. Для меня Косарь всегда будет пахнуть морем. Я прошептала:
— У меня никогда не было такого друга, как ты. Я никогда тебя не забуду.
— Останься, — чуть слышно шепнул он.
— Не могу. Прости меня, Косарь. Прости за всё. Я очень, очень тебя люблю.
Слёз всё‑таки не сдержала. Уткнулась лицом в его грудь и заревела в голос. Тяжелая рука парня нежно погладила по волосам.
— И я… люблю тебя. И если однажды ты передумаешь… Настя, я буду ждать.
Я заревела громче, крепче вцепилась в Косаря. Показалось — ещё немного и сердце не выдержит, разорвётся на части.
— Косарь. Косарь, прости меня! Прости!
— Не надо, не плачь, — шептал парень, прижимая крепче. — Всё будет хорошо, Настенька.
Сколько мы так стояли — не знаю. Если бы Косарь сам не отстранил и не подтолкнул к двери, я бы ни за что его не отпустила. А так… на дрожащих ногах приблизилась к створке, вытащила из кармана связку и вставила ключ в замок. Под аккомпанемент колотящегося сердца, провернула на два оборота. Замок глухо щёлкнул.
Бросив последний взгляд на Косаря, приоткрыла дверь и скользнула внутрь. Ещё два поворота ключа и снаружи прозвучал строгий голос Рогора:
— Всё.
Я отчаянно надеялась, что мои всхлипы не слышны, иначе вешенец опомнится и сообразит, что стою сейчас не в логове блондинки, а в начале очередного замкового коридора и сжимаю в руке обычный ключ, который милостиво раздобыл Рогор.
Но ничего подобного не случилось. Об опасностях перехода, которые я много раз описывала, Косарь тоже не вспомнил.