* * *
В поезде я пыталась читать, но глаза пробегали строчки, не улавливая их смысла. Несмотря на приятное происшествие с Вадиком, польстившее моему самолюбию, на сердце была непроходимая тоска, я по-прежнему грустила о потерянной семье. Через пару дней после того памятного разговора, когда я узнала, что родители разводятся, папа уехал в экспедицию, и я даже не успела с ним поговорить, а мама, занятая своей новой любовью, не обращала на меня внимания. Как-то сразу я стала чужой и ненужной.
Мои мысли вернулись к Вадику. И тут мне снова стало грустно. Мне стало жаль нашей дружбы, жаль, что он полюбил меня, а я не могу дать ему то, что он заслуживает.
Я захлопнула книгу, все равно ничего не понимала, к тому же зеленый ковер травы с ярко-желтыми одуванчиками и деревья, недавно одетые в новую листву, привлекли мое внимание, всем своим видом напоминая, что жизнь продолжается. Некоторое время я просто смотрела в окно.
Вот и моя станция! Вдыхаю полной грудью свежий воздух и провожаю взглядом убегающий вдаль пыльный поезд, увозящий прочь грустный багаж моих мыслей, и, сбросив туфли, устремляюсь вниз босиком по проселочной дороге. Я не была здесь целый год, и я уже предвкушала встречу со старыми друзьями и, конечно, любимой бабушкой. По знакомым ступенькам я быстро поднялась на крыльцо. На чистой, прибранной веранде накрыт стол и вкусно пахнет пирогами.
«Наверное, бабушка ждет гостей», — подумала я, проходя в кухню.
— Я знала, что ты приедешь, Вика, — бабушка с румяным пирогом повернулась ко мне.
Меня всегда поражала бабушкина интуиция.
— Ты опять знала, что я приеду? Или ты ждешь гостей? — спросила я, целуя ее в горячую щеку.
— Вчера вечером около десяти, я почувствовала, что ты думаешь обо мне, — бабушка смотрела на меня своими лукавыми глазами, из-за чего в уголках ее глаз появилось еще больше лучиков-морщинок.
— Ты права. — именно в это время я вернулась с концерта и меня посетила эта мысль. — Но как ты узнала?
— Ты же знаешь, я все знаю. Поэтому и не думай меня обманывать! — она погрозила мне пальцем.
— Научи меня этому. Я тоже хочу предвидеть события.
— Ты и умеешь. Только не веришь себе.
— Ну, иногда, — согласилась я. — Но не так как ты.
— Вот будешь такой старенькой как я, тебе откроются многие вещи, пропадет только твоя красота и молодость. А ты стала очень красивой как…
Она сделала паузу, изучая мое лицо.
— Как ты? — улыбнулась я.
— Как все женщины в нашем роду.
— У нас и мужчины ничего. Папа, например.
Она вздохнула и отвела глаза.
«Неужели знает о наших неприятностях?» — мелькнула у меня мысль, но бабушка быстро продолжила.