Арина вовсе не уверена, что делает все правильно, но Максим стонет и шепчет что-то неразборчивое. «Глубже»? Да разве это возможно – еще глубже? Но он продолжал давить ей на затылок, не сильно, она могла бы увернуться, если б захотела, но она не хочет. Она повинуется движениям его рук и позволяет его члену проскользнуть еще дальше, почти лишить ее кислорода.
Он трахает ее прямо в рот! Это сумасшествие, и она тоже сошла с ума или исчезла вовсе, и теперь больше не Арина, а приз, подарок на день рождения, рабыня по доброй воле, единственное желание которой – справиться с этим чудовищным напором, с этим невероятным объемом. Дыши, Белоснежка, дыши! Его движения становятся прерывистыми и куда более резкими. Его пальцы впиваются в ее затылок, не давая остановиться, отстраниться. Затем что-то меняется, и Максим вдруг делает шаг назад, от нее. Что-то не так? Он смотрит ей в глаза – взгляд сумасшедший, требующий и ждущий чего-то.
– Смотри на меня, – командует он и подносит трепещущий член к ее распахнутым губам. – Сейчас я кончу тебе в рот. Я хочу, чтобы ты это видела.
Он говорит, и это тут же происходит на самом деле. Максим не отрывает взгляда от покорного лица покоренной им Белоснежки. Тугая струя белой жидкости выплескивается прямо ей в рот, от нее ни увернуться, ни спрятаться. Лицо Максима искажается от наслаждения. Арина глотает сперму, но не смыкает губ, пока сладостные сокращения и пульсация не останавливаются полностью, затем приближает губы к члену и проводит по его головке языком.
– О, девочка ты моя, девочка, – стонет Максим и оседает к ней на ковер, поднимает ее, тянет к себе и целует в губы – страстно, требовательно, проникая внутрь, он проводит языком по ее зубкам, играет с кончиком ее языка, которым она так сладко орудовала еще несколько секунд назад. Его руки судорожно прижимают Арину к себе, он прижимает ее и гладит по спине.
– Прости, прости меня, девочка, – шепчет он ей в ухо, хотя Арина не знает, за что он просит прощения. Она кладет голову ему на плечо и улыбается. Она сделала все, что он просил, она выдержала.
– Тебе было хорошо, правда? – спрашивает она, и Максим в изумлении чуть отстраняется, потом приподнимает за подбородок ее лицо и смотрит в глаза.
– Ты даже не представляешь, насколько хорошо, Белоснежка. Ты совершенное чудо. Я поверить не могу, что заполучил тебя.
– Ты заполучил меня, – покорно кивает Арина.
– И ты все еще согласна делать все, что я захочу от тебя? – спросил он нежно. – Потому что это был только первый акт нашей оперы.
– Что? – Арина опешила.