– Хочешь меня, да? – обрадовался Максим и легонько ущипнул сосок. Стоило огромных усилий усидеть неподвижно, но губы ее все равно приоткрылись и дыхание сбилось. Что будет дальше – боль или наслаждение? То и другое смешалось в ее сознании в один термоядерный коктейль, крепче которого вряд ли можно что-то найти в целом мире. Максим просунул руку под футболку, скользнул между ее ног и грубо, не церемонясь, ввел два пальца – указательный и средний – ей во влагалище. Арина вскрикнула, и ее мышцы непроизвольно сократились вокруг его пальцев. Максим посмотрел на нее с одобрением.
– Влажная, девочка моя, совсем влажная. И как, скажи, ты умудрилась остаться такой… нетронутой, а? С таким-то темпераментом и внешностью. Ты владеешь сокровищем и даже не понимаешь этого.
– До тебя я и знать не знала о моем… м-м-м… сокровище. Жила спокойно. – Арина старалась не думать об этих пальцах там, в себе.
– Это мне нравится, и ты мне нравишься, – пробормотал Максим, задумчиво разглядывая ее лицо, в то время как его пальцы проникали все глубже, ощупывая стенки влагалища и слегка саднящей от уже привычной боли нежной плоти. – Так хорошо, да?
– Да, – ответила Арина еле слышно, и тогда Максим радостно ухмыльнулся, вынул пальцы и поднес их к своему носу.
– Отлично. Теперь я поработаю, и твой запах останется со мной. А ты беги, мой возбужденный котенок, и мучайся. Только не смей ласкать себя без меня. Поняла?
– Что? Да как ты можешь… – возмутилась Арина, но Максим только погрозил пальцем и повторил запрет. Арина смирилась и с неохотой покинула кабинет, в котором Максим заперся наедине со своим компьютером. Она бродила по комнатам, заглядывала в шкафы и на полки в библиотеке, включала и выключала телевизор с немецкой речью, но ничто не мешало ее сознанию проснуться и задать главный вопрос, от которого она бегала, как от цунами, способного разрушить целые города.
Что будет дальше?
Что делают мальчики с игрушками, которые им надоели?
Как она переживет их расставание и что станется с нею потом? Она никогда не сможет стать прежней, это факт.
В большой ванной комнате, присоединенной не к ее, а к другой, хозяйской, спальне, Арина сидела на мраморном полу в просторном душевом отсеке, подставив теплым струям «тропического дождя» свое тело. Она обхватила колени руками и равномерно покачивалась из стороны в сторону. «Как странно, – думала она. – Ведь он делает со мной ужасные вещи, и с каждым разом я хочу этих ужасных вещей все больше и все сильнее. Я хочу новых ужасных вещей, я мечтаю о том, что он мог бы сделать со мной. Я – ненормальная? Или это такая защитная реакция, моя попытка подстроиться под странные и, мягко говоря, опасные вкусы мужчины, потому что я влюбилась в него?»