Мне показалось, что посол удержалась от того, чтобы по-мужски усмехнуться. Премьер-министр откровенно вздрогнул, король испуганно заморгал.
— Хорошо, — кивнула посол. — Позвольте мне вкратце объяснить вам, из-за чего мы, собственно, прервали ваш вечер. Только что мы произвели первый спрингер-контакт с вашей родиной. Они раздумывали около года, получив инструкции по радио, но факт остается фактом: теперь в Каледонии есть спрингер. Вы почти наверняка помните о том, что, когда здесь несколько лет назад был установлен первый спрингер, Кастеллоза де Санья Агнес и Азале Кормань вернулись с Ланжа для того, чтобы помочь нам решить социальные проблемы. У них был четырнадцатилетний опыт в области спрингер-технологии, и они были жителями Ну Оккитана. Они проработали на ваше правительство около года. Работа их большей частью была направлена на преодоление кризиса, возникшего после внедрения спрингеров и периода бурного развития, последовавшего затем.
Говоря, посол не спускала глаз с Аймерика. Казалось, в теле его вдруг обосновался совсем другой человек: более взрослый, серьезный, вдумчивый, беспокойный. У меня вдруг мелькнула мысль о том, что все мы, видевшие его только рядом с собой, в Квартьере, могли и не знать его до конца.
— Я работал с Кастеллозой. Но чего вы от меня хотите? Чтобы я отправился в Каледонию и сделал там для них то же самое? Полагаю, вы и на Землю Святого Михаила кого-то посылаете — то есть пошлете, как только там заработает спрингер?
— Да. То есть мы посылаем Йевана Петравича спрингером в Утилитопию, а оттуда он отправится суборбитальным лайнером к Земле Святого Михаила. Там спрингер заработает не раньше чем через несколько месяцев.
Аймерик одобрительно кивнул.
— Йеван — тот, кто нужен для такой работы. Сюда он прибыл как миссионер, но его не радовала малочисленность новообращенных. Так что он, наверное, рад тому, что возвращается к своей родной церкви в Новоархангельске.
Аймерик глубоко вздохнул и огляделся по сторонам. Пауза затянулась. Биерис смотрела на Аймерика так, словно видела впервые. Мы с Маркабру пялились друг на друга, будто один из нас должен был что-то сказать. Премьер-министр смешно, криво улыбался, а король с послом сохраняли бесстрастность.
Наконец Аймерик встал, взял со стола кофейник и подлил себе кофе.
— Со мной все иначе, понимаете? Совсем не так, как с Йеваном. Ведь я покинул Нансен только из-за того… В общем, мне тогда было восемнадцать, а что это такое? Восемнадцать стандартных лет жизненного опыта, а по часам — двадцать пять. Все равно срок немалый, и улетел я с Нансена только потому, что полет был в одну сторону, без возврата.