Между Генрихом и Марго постепенно вырастало отчуждение. Марго этого не хотела, не хотел этого и Генрих, высоко ценивший свою жену. Но между ними встал король Генрих Третий, подсылавший своих верных слуг, в частности своего фаворита дю Гаста, открыто шпионить за Марго. Однажды король потребовал, чтобы шурин отослал горничную своей жены, некую Жигонну де Ториньи, у которой, по его сведениям, была дурная репутация. Но Марго была очень привязана к Жигонне и вовсе не хотела с ней расставаться. Тем не менее под воздействием Шарлотты де Сов, которая выполняла волю Екатерины, диктуя в постели Генриху свои желания, Генрих уступил просьбе короля и настоял на устранении Жигонны. Марго рыдала:
- Я больше не могу полагаться на мужа как на близкого мне человека.
Сколько раз Марго помогала мужу, сколько раз вставала на его сторону, даже когда это не было ей выгодно. А он, по сути, предал ее.
"Мы легко верим тому, что говорят нам люди, которых мы любим, - пишет Маргарита, имея в виду интриги Шарлотты, которая убедила Генриха в том, что Марго ревнует ее к нему. - Мой муж принял все это за чистую монету и отдалился от меня, а потом и вовсе начал меня избегать, чего раньше никогда не бывало. Какие бы фантазии ему ни приходили в голову, прежде он говорил со мной совершенно свободно, как с сестрой. Он знал, что ревновать я совсем не умела и ждала лишь одного - чтобы он был доволен".
Герцог Алансонский не оставлял своих планов бежать из Лувра в герцогство Анжуйское. И 15 сентября 1575 года он все-таки совершил побег, встав во главе протестантской армии и придав своей коалиции видимость законности и легитимности, ведь он был братом короля. Настроение же Генриха III по этому поводу было самое что ни на есть скверное.
Поступок герцога вдохновил Генриха Наваррского. И отложенный на неопределенное время план побега вновь стал вызревать в его голове. 3 февраля 1576 года Генрих Наваррский под видом охоты на оленей покинул Лувр. Отлучаться самостоятельно он не имел права - ведь он продолжал оставаться узником. В предместье Санлиса к нему присоединились его верные друзья капитан и лейтенант королевской гвардии. Они сообщили ему, что король взбешен и что возвращение в Париж - дорога смерти и позора, все же другие пути ведут к жизни и славе. Генрих решил, что это знак судьбы, и отправился в свою Наварру, чтобы опять принять гугенотскую веру. Жену, Маргариту Наваррскую, он в свои планы не посвятил и тем самым глубоко оскорбил ее.
Марго немного успокоилась, когда получила от беглеца письмо, в котором он просил прощения за то, что не поставил ее в известность о своем побеге. А вскоре она опять не думала о своем муже плохо. Ей рассказали, что, пересекая Луару, Генрих сказал: