– И ничего не смутьян. – Тарас хоть и скорее только для виду, но все-таки обиделся. – Я ж сказал – только гадов рубать буду, значит, за дело, а не просто так. Где же тут смута? Разве ж она такая?
– Не сердись, – весело хихикнула Михримах и, откинувшись на своем сиденье назад, обменялась взглядом с сестрой. – Ну правда же, да? Прямой да упертый – как есть Тарасий!
– А что ж за загадки вы нам обещали? – спросил Ежи у младшей.
Та сразу подобралась на своей жердочке, пряча хитринку в глазах.
– Есть у нас для вас подарки, каждому по одному, да не просто так – со значением! Сейчас достану, и посмотрим, чему вы от нас научились. Если потянешься к своему, то его и получишь, а уж если на чужое глаз положишь, выходит, обманулся, и ни подарка тебе, ни доброго слова! Вот!
– Ух, сурово, – хмыкнул Тарас. – А ну-ка выкладывайте, что принесли. Уж Тарасий-то не ошибется!
Девушки переглянулись, и младшая просунула между прутьев решетки что-то продолговатое, плотно завернутое в тряпицу.
– Кому? – со значением спросила она.
Ежи не пошевелился. Казак мгновение помедлил – и протянул руку.
– Открывай, открывай! – зашептали сестры.
Тарас усмехнулся и развязал узелок. Затем снял обмотку – и чуть было не выронил подарок из рук.
Это был бебут, чуть изогнутый кинжал в костяных ножнах, длиной без малого в локоть. Клинок (казак, разумеется, первым делом обнажил его) – обоюдоострый, струйчатого булата. А рукоять, с серебряной оковкой и медового цвета прорезными накладками по бокам, будто бы горела изнутри своим собственным солнцем.
– Красота, – выдохнул казак, рассматривая оружие, так и этак примеряя прямым и обратным хватом, перебрасывая из руки в руку. – Сила!
– Вот, это тоже тебе. – Михримах подтолкнула ему по полу другой сверток, гораздо меньший. Но Тарас сейчас не обратил на него внимания.
Близняшки снова переглянулись.
– «Дать мужчине клинок…» – начала старшая, судя по тону, цитируя какое-то известное изречение.
– «…Все равно что дать женщине зеркало», – продолжила младшая.
– Почему? – полюбопытствовал Ежи, сам едва удерживаясь от того, чтобы не скосить глаза на бебут.
– Они ни на что больше не смотрят, – объяснила младшая, – даже на дарителя.
– Ну, вот я же смотрю на тебя…
– Так я тебе пока ничего не дарила. А сейчас подарю. На вот, держи.
Девушка протянула ему два свертка разом. В одном, Ежи это сразу понял, тоже был кинжал, чуть меньший размером и иной формы. Чудовищным усилием воли шляхтич заставил себя не разворачивать его сразу (иначе, несомненно, сбылась бы процитированная сестрами поговорка) – и первым делом потянулся к другой тряпице.