Орыся тогда слушала это как очередную занимательную историю наподобие прекрасно горестных рыданий Меджнуна на могиле Лейлы, славных походов Искендера Двурогого или высокогеройских подвигов Кара-оглана. Но все же хорошо, что она уже не думала на тот момент, будто хайванат-баши желает забрать у нее рысенка для своего зверинца…
* * *
Да. Карты. Ветра́ и течения.
Собственно, ради этого она сюда и пришла сегодня. Но заговорить о таком сразу нельзя. Сперва придется в полной мере проявить интерес к чудесам Звериного Притвора.
Всю свою жизнь Орыся проявляла такой интерес неподдельно и в охотку. Даже представить себе не могла, что его когда-нибудь придется вымучивать.
– А где… – она понятия не имела, как закончить фразу. И вдруг сообразила, о чем можно спросить, не вызвав никаких подозрений: – Где наш… мой крысиный падишах? Здоров ли он?
– Юная госпожа… – Старик замялся.
– Неужто болен?
– Нет, госпожа. Он умер. Еще до твоего прежнего посещения зверинца. Я не хотел тебе в тот раз говорить по своему почину, а сама ты не спросила.
До этого момента они шли по тенистой тропке, петляющей меж просторными вольерами, тесными клетками и каменными казематами для особенно опасных четвероногих узников. Но сейчас остановились как вкопанные.
– Отчего же? – спросила девушка после минуты ошеломленного молчания.
– Ну, юная госпожа, а каков, по-твоему, век крысы? – Хайванат-баши пожал плечами. – Вот и у падишаха он не дольше, чем у каждой из восьми его составляющих.
Некоторое время старик раздумывал, стоит ли продолжать. Потом все-таки решился:
– Старый он стал, малоподвижный – даже в тех пределах, госпожа, в которых ранее шевелиться мог. И вот однажды утром оказалось, что две крысы мертвы. Я уж, признаюсь, хотел прекратить мучения и остальных: мне-то видно, когда зверь доживает последние дни или даже часы, и единственное, что еще можно сделать, так это ему… помочь. Но в тот день к нему как раз было очередное паломничество кюрекчи, и они бросились ко мне, умоляя спасти: и в ногах валялись, и смертью грозили… Деньги предлагали тоже, сколько у них всех в кошельках найдется.
– И сколько же нашлось? – Орысю, конечно, занимала не цена, она просто пыталась слегка затянуть время, смятенно обдумывая, чем грозит и что может дать этот неожиданный поворот. Кюрекчи? Лодочники? Просто лодочники – или те, кто с военных галер? И при чем здесь они вообще – как к Звериному Притвору, так и к крысиному падишаху?
– Пять гурушей[15], кажется, готовы были заплатить: три сразу и еще два к вечеру. Они ведь люди бедные, им даже для того, чтобы стража хотя бы их избранных представителей во дворец пропустила, приходится по нескольку десятков человек на бакшиш скидываться.