Все это усугублялось скученностью населения, потому что Рангун оказался не резиновым, и к такому наплыву жителей он был явно не готов. Все больше и больше домов переходили в разряд бараков, где в одной комнате жили несколько семей. Как-то муниципальный служащий насчитал в одной комнате в центре города 23 живущих в ней человека. В документах муниципалитета описываются антисанитарные условия жизни тогдашних рангунцев; особо отмечается грязный пол, покрытый мусором, остатками жизнедеятельности и слоем мутной воды. Появлялись наскоро построенные сараи, где жили рабочие; естественно, при постройке этих временных сооружений напрочь игнорировалась мысль о том, что живущим в них людям будут нужны канализация и водопровод. Положение осложнялось тем, что такие сараи были очень доходным бизнесом зажиточных европейцев и бирманцев, поэтому наводить порядок в этом секторе городским властям было очень непросто.
Британцы, которые тогда не считали нужным беспокоиться о национальной толерантности и называли вещи своими именами, писали прямо: город загадили индусы с их своеобразным представлением о гигиене. В 1872 году число этнических индусов среди жителей Рангуна составляло 16 тысяч человек (16 % от стотысячного населения города), а в 1882 году их было уже 66 тысяч (49 % населения). На этом, кстати, процесс не остановился: в 1901 году число живущих в Рангуне индусов составляло уже 119 тысяч.
В этих условиях перед властями встала задача обеспечить в городе хотя бы минимум санитарии. Попытки ввести налог на домохозяйства по вывозу нечистот не имели успеха: собираемость налога оказалась крайне низкой, а привезенные из Калькутты ассенизаторы постоянно бастовали, требуя повышения оплаты труда. По сути, эта система более или менее успешно работала в западной части города, где жили платежеспособные европейцы, бирманцы и китайцы, но остальные его частипостепенно превращались в зловонные клоаки. Здесь начались эпидемии, грозившие перекинуться на более благополучные районы города.
Власти попытались обратиться к помощи полиции, но вскоре оказалось, что именно полиция в этом процессе менее всего эффективна. Во-первых, полицейские-индусы не видели ничего особенно страшного в том, что люди отправляют естественные потребности прямо за порогом своего дома. Во-вторых, у этих людей все равно не было денег, чтобы заплатить штраф, а битье палками приводило лишь к тому, что в следующий раз они принимали позу орла только тогда, когда убеждались, что рядом нет полицейского; при этом число куч на дорогах не уменьшалось. И в-третьих, требования полиции о гигиене все равно нельзя было выполнить: воды в Рангуне не хватало, и гигиенические резервуары и колодцы были пусты. Вдобавок ко всему не оправдались оптимистические умозаключения доктора Коуи о том, что воду из озера Кандочжи можно после очистки смело употреблять для гигиенических нужд. Фильтры не справлялись с очисткой, а вода в озере год от года становилась все грязнее.