— Она тамплиер, — буркнула Сэб, будто призывая Вадима немедленно вымыть руки. — А наш Алекс спятил.
— Как маленький, — поддакнул Колин чуть слышно. — Всякую пакость в дом тянет.
Ирэна шумно вздохнула и посмотрела на Алекса, напоминая всем своим видом, что пришла не по доброй воле, и не собирается терпеть такое отношение.
— У нас есть общий враг. На нем и нужно сосредоточиться, — сказал он строго, обращаясь к своим соратникам.
Колин вскочил на ноги, ударился головой о потолок фургона, пригнулся и ткнул пальцем в сторону Ирэны:
— Они — наши враги! Всегда были и остаются. Никакие другие ублюдки не изменят этого факта.
— А как же перемирие?
Все повернулись к Вадиму, который это произнес. Немного сконфузившись от общего внимания, он пояснил:
— Я в детстве «Маугли» читал. Киплинга. Там говорили, что в джунглях есть закон. Во время засухи зверье не жрет друг друга. Лев не нападает на оленя. Волк не разрывает зайца. Они все приходят на водопой и мирно пьют из одной лужи. Вот и у вас сейчас что-то вроде засухи.
Ирэн выразительно подняла брови. Сэб натянуто улыбнулась и обратилась к ней:
— Не обращайте внимания, он контуженный.
— Вадим правильно говорит, — поднял голос Алекс. — Если приближается Армагеддон, есть смысл объединиться и остановить его совместными усилиями.
Колин хмыкнул и отвернулся в знак полного несогласия.
— Вот то, что ты просил, — Ирэна показала Алексу небольшую коробочку, но стоило тому протянуть руку, как она сжала ладонь. — Я хочу знать: зачем это тебе нужно? Документам много лет.
— Познакомьтесь с Вадимом, — Алекс указал на сидящего моряка, и тот оживился, услышав свое имя.
— Мы уже знакомы, — напомнила Ирэн раздраженно.
— Не совсем. В этих документах говорится о нем.
Сэб на время забыла о своих убеждениях и предоставила планшет для миниатюрной карты памяти. Подходящего слота не было и пришлось воспользоваться переходником.
Вадим подался вперед. Ему было страшно, и в то же время он хотел скорее покончить с мучительными тайнами. Не знать что-то о других — одно, но не знать о себе… это чудовищно. Сэб открыла видеофайл. На экране появилось лицо Рагульского крупным планом. Он был еще молод, полон сил и амбициозных планов.
— Объект номер восемнадцать, — сказал он бесцветным голосом. — Первый сеанс.
Он посмотрел на кого-то, кто, наверное, стоял за камерой, и отошел. Теперь стало видно сидящего в том же помещении на неудобном кресле, связанного ремнями по рукам и ногам парня. Вадим сглотнул. Он не помнил себя таким. Когда это у него были запавшие щеки? И шевелюра на голове черная-черная, не то, что сейчас. Молодой еще пацан. Пацан…