Однажды, когда я ждала, пока все пойдут из столовой, Ариан устроила сцену. Я знаю, как ее зовут, поскольку о ней часто упоминает между собой персонал. Я думаю, она приносит им много хлопот. Кто-то перепутал ее заказ на завтрак, и она получила еду, которую не любила. Все произошло очень быстро. Поднос выпрыгнул из ее рук, будто живой. Суп и то, что казалось запеканкой, растеклись по полу, а часть попала ей в туфли. Она плакала, кричала и проклинала каждого, кто подходил успокоить ее. Тогда она побежала. Ее длинные волосы летели, она мчалась по лабиринту. Можно было ощутить ветер, вызванный ее полетом.
Врачи, торопясь, разводили пациентов по комнатам и затворяли за ними двери. Они подняли меня с пола и отнесли на кровать, но забыли закрыть двери. Я слышала, как Ариан кричала на персонал, используя литературные и нелитературные непристойности. Я знала, что они будут делать с ней и хотела остановить этот ужас.
Неловко я сползла с кровати и выглянула в коридор. Вопли Ариан слышались уже издали. Она продолжала грозить им словами (вообще страшным оружием, но здесь бессильным). В коридорах было пусто, так что я смогла пройти вдоль стены незамеченной. Я легко нашла ее комнату по громкому голосу, который звучал сквозь стену.
Я прокралась в ее комнату и прислонилась к стене. Врачи старались сделать ей укол, применяя свои обычные методы. Я испуганно смотрела на них, но им было не до меня.
Но на их лицах я не увидела подлого выражения триумфа. Я заметила жалость и обеспокоенность, о которых не могла раньше и подумать. Я уверена, что им было неприятно и ненавистно то, что они делали с Ариан. Мне стало досадно за них, за нее, за себя.
Я незаметно пошла прочь. Этот случай заставил меня по-новому отнестись к персоналу. И к больным также.
Письмо
Бегство — единый выход, но его надо хорошо обдумать. Рыть подкоп под больницей непрактично и невозможно. Нам выдают лишь пластмассовые ножи и вилки.
Они все время присматривают за мной, даже когда я сплю. Медсестра всегда сидит ночью в моей комнате и читает книжку или плетет чулки для дальних и близких родственников. Прошлой ночью у меня был дежурный; он читал, а я смотрела сквозь тяжелые веки, как черты его лица сплывали наземь. Выпало и покатилось глазное яблоко, змея схватила его и быстро уползла под кровать. Дежурный продолжал читать журнал национального географического общества, будто ничего не произошло. Я не могла поверить в это! Я спросила: «Как вы можете сидеть здесь и читать без лица?» Он рассмеялся и снова обратил свое безобразное лицо к журналу.