Ощущение было такое, будто мои яйца взорвались, в самом буквальном смысле, и разлетевшиеся ошметки искромсали все мое нутро. Боль была невообразимая.
Еще полминуты назад я был уверен, что более острой боли мне никогда не придется испытать.
Я ошибался.
Та боль несравнима с тем, что я чувствую сейчас, глядя на разрушенное потерянное лицо Мии после того, как я сообщил ей, что ее мать – мать, оставившая ее с отцом, который постоянно избивал ее, – в действительности и есть та женщина, которая вырастила меня.
– Я… я не понимаю… – Она оступается, коленями врезаясь в стол. Раздается противный глухой стук.
Я кидаюсь к ней, но она, кажется, даже не заметила, что ударилась, и это лишний раз доказывает, насколько все плохо.
Насколько сильно я облажался.
– Мне очень жаль. – Я уныло качаю головой.
– Она… моя… твоя мама… умерла. – Одной рукой она хватается за живот, будто ее пронзила физическая боль.
– Мия… – Я делаю шаг вперед, чтобы быть ближе к ней.
Она выкидывает вперед руку, останавливая меня.
– Мия, – говорит мой отец спокойным «полицейским» тоном. – Сядь, пожалуйста. Ты потрясена… сядь. Позволь, я принесу тебе воды.
Она растерянно смотрит на отца. Потом снова переводит взгляд на меня и смотрит так… сквозь меня. В глазах – ледяной холод. В меня будто нож вонзили.
Потом ее взгляд скользит по комнате и останавливается на стене. Я, не поворачиваясь, могу точно сказать, на что она смотрит.
На фотографию, на которой запечатлены я, папа и мама – втроем. Это наша последняя совместная фотография. Она была сделана в тот день, когда я отправлялся в путешествие.
Ее лицо мрачнеет, из глаз капают слезы.
Она закрывает лицо руками. Я слышу ее всхлип, столь мучительный, что у меня разрывается сердце.
Я не в силах стоять в стороне.
В несколько шагов я стремительно пересекаю комнату и заключаю ее в свои объятия.
Но уже через секунду она яростно отталкивает меня. Я и не подозревал, что в ней столько силы.
– Не трогай меня… никогда больше не прикасайся ко мне. – Она вытирает лицо о рукав, поворачивается и выбегает из офиса.
Я смотрю на отца, взглядом спрашивая совета, потому что сам я в полной растерянности.
– Иди за ней, – командует он.
Минутой позже я уже в коридоре.
Вижу, Мия исчезает в своем номере. Я бегу за ней, ожидая натолкнуться на закрытую дверь. Но дверь не закрыта – распахнута во всю ширь.
Из уважения к ней я не вхожу в номер. Стою в проеме, вцепившись в косяк, чтобы не поддаться искушению.
Мия сует ноги в спортивные тапочки, хватает сумочку.
– Мия?
Игнорируя меня, она натягивает куртку.
– Мия, прошу тебя. Не молчи.