Жизнь внесла в ее сценарий свои коррективы.
Примерно за милю до того, как резко съехать с дороги, она отстегнула ремень безопасности. Она планировала закрыть глаза, откинуться в кресле и ждать смерти. Если бы она учила физику более добросовестно, она бы знала, что законы движения не подстраиваются ни под какие планы.
Когда машина понеслась вниз, ее швырнуло на руль, а ногу зажало педалью тормоза. Возможно, надави она посильнее на тормоза, она смогла бы остановить вращение.
Не получилось.
Ее кресло ринулось вперед, и нога сломалась в трех местах. Автомобиль приземлился на свою крышу у подножия холма и, скользя по обледенелой траве, врезался в дерево. Вскрикнув, она попыталась за что-нибудь ухватиться и случайно высунула руку в разбитое окно. Автомобиль на мгновение пришпилил ее к земле и раздробил. Машина боком налетела на дерево, той стороной, на которой находилось пассажирское кресло. Вся эта часть расплющилась, а голова Лиз от сильного удара вылезла наружу.
Потом все замерло, и она лежала в осколках стекла и смотрела в небо.
В кои-то веки Лиам был в курсе, что в тот день состоится вечеринка. В доме Джошуа Уиллиса. И поскольку тот слыл главным наркоманом в школе, можно было предположить, что она побьет все рекорды по шкале отвязности.
Про эту вечеринку он знал по той простой причине, что жил в квартале от дома Джошуа. Слухи доходили до Лиама медленно. Обычно про вечеринки он узнавал уже после того, как они состоялись. Но в тот вечер он находился довольно близко от места сборища и, лежа в тишине своей темной комнаты, слышал крики и смех.
Глядя на невидимый потолок, он пытался представить, что происходит на этих вечеринках. Пытался представить, каково это упиться до чертиков, так что потом хоть трава не расти.
В тот вечер, уже не в первый раз, он пожалел о том, что не участвует в веселье.
Обычно Лиам вполне довольствовался своим положением парии. Он не особо переживал из-за того, что во время обеда сидит за одним из столиков, стоящих по периметру столовой. Его не заботило, что о нем говорят. В сущности, в открытую его мало кто задевал, а многие обидчики даже не подозревали, что они его обижают, а некоторые и вовсе не хотели обижать. Он это понимал и давно перестал обращать внимание на оскорбительные выпады в свой адрес. Лиам знал, что он собой представляет.
Положение аутсайдера давало определенную свободу. На него никто не обращал внимания, а он мог за всеми наблюдать. После того как Лиз в девятом классе растоптала его репутацию, Лиам стал делать то, в чем раньше себе отказывал, – в угоду принятым условностям. Он открыто читал Торо