— Хорошая идея, — улыбнулся я ей в ответ. — Я приглашаю тебя в кино. Сеансы знаешь?
— Не-а, — она огорченно моргнула.
— Тогда давай в четыре часа встретимся. М-мм… Давай, у мороженой? — чувствую, скучно не будет, даже если придется подождать.
В глазах у Гадкого Утенка блеснула радость, согласно мотнулась тяжелая, цвета вороного крыла челка.
Впрочем, вгляделся я попристальней – какой "гадкий"? Какой "утенок"?
Изрослась мелкая Тома. И как же теперь ее называть?
Я мысленно покатал на языке имя. "Тома", "Томочка"… Ну, нет, это место уже прочно занято.
"Будет Мелкой", — решил я.
Беспокоился ли я? Нет, конечно – нет. Это даже на легкую интрижку не тянет. Всегда можно остановиться. Я был в этом абсолютно уверен.
Суббота, 15 октября 1977, день
Ленинград, Красноармейский пер.
— Урок окончен, — объявила Эрочка, и в дверях забурлила давка с веселыми выкриками ребят и преувеличенно озабоченным писком девчонок. Уже осознавшие себя девушками не торопились и спокойно вышли на тридцать секунд позже. Привычно царапнула меня взглядом Зорька, я привычно сделал вид, что не заметил. Последней, кивнув мне на прощанье, удалилась классная.
Я окинул взором фронт работы: полить цветы, расставить стулья и подмести. Обычные обязанности дежурного по классу, а сегодня – как раз моя очередь.
Управился минут за десять и то только потому, что никуда не торопился. Закрыл класс, забросил ключ в учительскую и, негромко что-то насвистывая, двинулся к лежащей за поворотом лестнице.
Сначала из-за угла долетели приглушенные восклицания. Потом, скользя по полу и извергая свое нехитрое содержимое, выехал, крутясь, расстегнутый портфель. Я мысленно пожал плечами – чего только в школе не случается и приготовился перешагнуть через рассыпанную канцелярщину.
Послышался, отражаясь от стен, звонкий шлепок, словно кому-то отвесили смачную пощёчину, затем этот кто-то взвизгнул "дурочка с переулочка", и мне под ноги, спиной вперед вылетела Мелкая: растрепанная, со свалившейся вниз лямкой белого фартука. Я успел заметить расширенные в испуге глаза и что падает она неудачно, отставив правую руку назад. Миг, и она шлепнулась попой на вылетевшие из портфеля тетради и учебники. Раздался негромкий треск, и Мелкая ойкнула от боли.
Мощно ударило в груди сердце, перед глазами зарябило красным. Мой портфель полетел вбок, а меня перебросило через еще не успевшую подобрать ноги Томку. Развернулся я в полете, как кот, и упруго приземлился, уже готовый к рывку вперед. Мир свернулся до двух придурков, на лице которых застыли пакостные гримасы.