— Д-д-дошло…
Я удивился – зубы у него действительно стучали друг об друга. Посмотрел пару секунд в глаза: вроде бы действительно дошло. Надолго ли?
— Это я нежно, — пояснил ему, — а в следующий раз будет любя. Хочешь узнать, как?
Он страдальчески поморщился и замотал головой.
— Хорошо, — поднялся я и добавил сверху, — поверю на первый раз. Но ты уж меня больше не огорчай. А теперь, — добавил в голос металла, — на счет три быстро отсюда испарились. Раз…
Две фигуры, одна подволакивающая ногу, а вторая полусогнутая, шмыгнули на лестницу.
Я повернулся к Мелкой. Она с видимым огорчением рассматривала раздавленную авторучку, потом шмыгнула носом:
— Дома теперь влетит…
— За авторучку? — удивился я.
Она грустно кивнула.
— Возьми мою, — я достал свою из портфеля, — у меня дома запасная есть.
Мелкая внимательно, не беря в руки, осмотрела авторучку и вынесла с мрачным видом заключение:
— Нельзя, — а потом с печалью пояснила, — слишком хорошая.
Я с недоумением посмотрел сначала на свой пишущий прибор – обычная китайская с якобы позолоченным пером, потом на обломки в ее руке.
— Знаешь, — предложил, — давай тогда так: у меня дома запасная есть попроще, как твоя. Даже цвет такой же. Я ее завтра принесу. А ты этой сегодня домашку делай и завтра поменяемся. Хорошо?
Она радостно согласилась.
— Я верну, — пообещала, — обязательно. Талоны продам, чтоб новую купить, и верну.
— Чего? — переспросил с подозрением.
— Ну, — она небрежно махнула рукой, — авторучка полтора рубля стоит, восемь талончиков на обед.
— Так-так-так, — я почувствовал, что жизнь начала открывается мне неизвестной стороной, — талончик же двадцать четыре копейки.
— Ты что, — удивилась она, — кто ж у меня его за столько купит?
— А за сколько купят? — продолжил я рыть глубже.
— За двадцать обычно.
— А кто берет-то?
— А… Есть у нас с карманными деньгами и любители дополнительно пожрать. И всем хорошо – им дешевле получается, у меня деньги, когда очень надо.
Я внимательно изучил худющую фигурку перед собой.
— Знаешь… Вот не надо возвращать. Я все равно на шарик хочу перейти.
— Мажется, течёт… Фу.
— Западные хорошие, — вырвалось из меня непроизвольно, и я поморщился. — Ну что, собралась? Пошли.
Мы начали спускаться по лестнице.
— Чего этим дебилам от тебя надо было?
— А… — она посмотрела в пол, — куражились просто.
Я почувствовал, что опять закипаю.
— Он тебя ударил?
— Толкнул… Просто я легкая, — она чуть слышно вздохнула.
Я покатал желваки, пожалев, что ограничился одним ударом.
— Часто тебя достают?
— Бывает, — осторожно сказала она. — Как бы они к Тыблоку сейчас не побежали жаловаться.