— Да, парень, он у тебя кандидат на тот свет. Ничего, сейчас оживим.
И доктор выловил из недр своей обширной куртки флакончик с синими буквами на стекле «Антигюрза».
— Немного просрочен, ну, не беда. Будет возможность, сопри себе в больничке. По болотам, что ни день, лазаем — нужно иметь. Для себя хотя бы.
По прошествии некоторого времени стало очевидно, что клиент скорее жив, чем мёртв. Громко хлопнул задний люк тупорылого фургона бригады, поглотив носилки. Парни задержались на минутку рядом с нами.
— Шура, это ты так лоханулся с… — И врач назвал фамилию злополучной беременной.
— Что, уже вся округа знает?
— Было б что не знать! — в голос загоготали коллеги. — Она так сочно описывала интимные отношения с твоим водилой!
Ярко-алый Патрик готов был провалиться сквозь землю. Я вознамерился тоже похихикать, но тут до меня дошёл нехороший смысл сказанного.
— Стойте, стойте, а вы-то где её видели?
— В роддоме, друже. Нас туда на дополнительную консультацию сдёрнули по запросу поста из дурки. Санитарки неладное углядели.
— Что, действительно неладно?
— Ага. Послеродовой психоз.
Сердце моё ухнуло, стукнувшись о рёбра.
— Послеродовой?
— Да. Схватки начались ещё в дороге. Еле-еле успели довезти, как тут же опросталась.
— И… как?
— С ней всё путём, если не считать, что душевная болячка обострилась. А ребёнок мёртвый. Мы видели плод. Симпатичная была девчушка. Она и хотела девку…
Мир пошатнулся и рухнул, придавив меня тяжестью острый обломков.
Приказ о вынесении мне выговора, красующийся в центре доски объявлений у входа, тревожил меня меньше всего. Так, как сам себя терзаю, ни одно взыскание не заденет. Ну почему я его не успел перехватить? Ведь прямо под глазами сидел! И где была моя голова, когда беременную бабу от заведомо плохого больного (предупреждала же Рат!) подальше не убрал?!
Смешно, должно быть, звучит при моём стаже работы на «Скорой», но лично я до сих пор не был виновен в смерти ни одного пациента. Конечно, под руководством уважаемых господ докторов жмуриков за эти годы целый штабель произвёл. Но то — на их врачебной совести. А на моей этот родившийся мёртвым ребёнок — первый…
На листок с приказом упала тень. Старший врач поставил на подоконник свою чайную посудину — кружку размером с пивной бочонок — и глубоко затянулся, отчего кончик сигареты ярко вспыхнул и затрещал.
— Набираемся опыта, коллега?
— А? — не понял я.
— Ну, как говорят, у хорошего медика за спиной должно быть кладбище. В одной книге, помню, дворцовый лекарь видел на своём веку столько покойников, сколько пациентов ему довелось пользовать. Высокий профессионал был, хе-хе.