– Он холост! – объявил викарий со значением. И повторил. – Он холост.
– Но Амелия… в монастыре…
– Еще не приняла постриг. То есть она вдова и может выйти замуж повторно. Но учти, это только мои домыслы, не распространяйся особо.
– Не буду. Ладно, это меня не касается. Фомас, я хотел посоветоваться с тобой об очень важном деле.
3. Торг
Слегка захмелевший викарий отер пену с губ и постарался принять серьезный вид, что выглядело довольно комично. Священник проникся серьезностью момента – это хорошо, решил Ренган. Теперь бы половчее задать вопрос…
– Скажи, Фомас, а помнишь того блаженного, который обратил в истинную веру моих предков на севере… Ну, этого… как его…
Ренган закатил глаза и наморщил лоб, притворяясь, что вспоминает имя святого подвижника. На самом деле ни о каком блаженном он не слыхал, а может и слыхал, но что-то совершенно невразумительное. Тем не менее, горец твердо знал, что все окраинные земли когда-то были языческими, и в каждом краю побывал некий подвижник, оставивший по себе предание о подвигах, чудесах и мученической кончине. Наверняка и в родных горах Ар-Арраха побывал такой – вот пусть многомудрый Фомас и вспомнит имя. Вообще, в глубине души Ренган простодушно считал, что после каждой прочитанной книги в башку вселяется по маленькому человечку, который со временем начинает нашептывать книгочею всякие мудреные штуки, о которых написано в книгах. Чем больше книг прочел – тем больше чужих мыслей у тебя в голове, а иначе зачем читать! И когда задашь вопрос грамотею вроде Фомаса – грамотей задумывается… вот как викарий сейчас… и тогда не нужно грамотею мешать, это маленькие человечки из книг совещаются у Фомаса в голове. Если дать им посовещаться как следует, непременно тот, который знает верный ответ, переспорит соседей. Тогда Фомас ответит Ренгану.
– Блаженный Гэрфин! – объявил викарий.
– А, точно, Гэрфин, – обрадовался горец, – скажи, Фомас, а сколько твой епископ даст за палец блаженного Гэрфина? Нетленные мощи!
– Ты привез палец Гэрфина? А кто подтвердит, что это его палец?
– Только плоть праведников не подвержена тлению, – глубокомысленно изрек горец.
Фомас уткнулся в кружку и задумался, маленькие человечки в его плешивой башке сейчас наверняка препирались до драки. Наконец викарий подвел итог:
– Если маленько поделишься со мной, то… двадцать крон.
Внешне Ренган остался спокоен, но сумма оказалась вдвое большей, чем горец предполагал. А поскольку Ар-Аррах не сомневался, что «нижний» наверняка хочет надуть простодушного северянина, то палец наверняка стоит все сорок крон. А если не палец, а все пять… да прибавить стоимость ладони… сейчас Ренгану ужасно не хватало парочки крошечных человечков, умеющих считать. Фомас позабыл о дармовом пиве, викарий вертелся на стуле, пытаясь угадать мысли горца. И не выдержал, заговорил торопливо, брызгая слюной: