Графу сунули кубок вина и, выпив, он немного остыл. Вообще, пили много – пили за победу, за новый мир между Рнентонной и Эритонией, за счастливое спасение короля Денанта, за грядущую свадьбу Фиеро и Амелии… выпили и за отвагу Ренгана Ар-Арраха. Подобревший и довольный Фиеро вновь предложил северянину пост при дворе. Наемник ответил уклончиво:
– Благодарю, ваша светлость, за столь лестное предложение. Я бы принял его, да нрав у меня непоседливый, больше полутора лет я не служил ни в одной армии…
И как-то само собой вышло, что Ренган принялся рассказывать о прошлых скитаниях и походах, проделанных им в рядах разных армий, под гербами и флагами всех цветов. Вышло, как выходило всегда – горца слушали, затаив дыхание, даже Норган прекратил слать проклятия сбежавшему Керестену… Наемник рассказывал о походах на север, когда зимой приходилось пробираться сквозь непролазные чащобы по промерзшим до дна рекам и вырубать изо льда застывшую в прозрачной толще рыбу, чтобы утолить голод в заснеженной пустыне… о походах на юг, в царство вечного зноя, когда латы приходилось снимать, ибо от малейшего прикосновения к раскаленной стали на руках вздувались волдыри… о походах на восток, где орды одичавших варваров стерегли каменные стены городов, выстроенных их предками, и поклонялись идолам забытых богов… о походах на запад, когда многотысячные армии, случалось, за день истребляли столько народу, что хватило бы заселить королевство, а могущественные чародеи злокозненным чернокнижием вредили доблестным монархам…
Ренган говорил и говорил, как всегда – на ходу выдумывая удивительные приключения взамен настоящих, не менее удивительных, которые он уже успел позабыть. Ренган без устали плел словесные кружева и знатные господа слушали его вранье, удивительным образом смешанное с правдой, слушали, раскрыв рты… а перед глазами наемника стояла принцесса Амелия – и теперь горцу казалось, что все эти годы, что провел в боях, он сражался за нее, во всех войнах и турнирах отстаивал право снова встретить принцессу, заглянуть в ее огромные глаза, коснуться белых рук – таких тонких, что, когда она читает, водя пальцем по строкам, буквы просвечивают сквозь него… То ли из-за вина, то ли из-за усталости… но Ренган сейчас думал только об Амелии – потому что вдруг понял: завтра увидит ее.
Один за другим в лагерь возвращались местные сеньоры, присоединялись к пиршеству, поспешно наполняли кубки и пили, не гнушаясь чужой посудой – спешили нагнать тех, кто уже пьян и весел. Остатки императорской армии исчезли без следа… Потом кто-то заметил оранжевое зарево, встающее юго-западе, это горел замок Эрренголь – имперский гарнизон, уходя, поджег крепость… Разговор прервался, Ренган воспользовался этим, чтобы тихо удалиться от костров. Забредя в кусты справить нужду, наемник услыхал разговор и узнал бас Норгана.