– Поссать и телефон. – запыхавшись и отталкивая швейцара, сказал Лазарь.
– Моисей? – спросил армянин.
– Моисей – Моисей. Не узнал?
В туалете Лазарь лихорадочно пританцовывал и никак не мог раскрыть ширинку – заело. Наконец, облегчился и позвонил на Лубянку.
– Митинг отказников у Моссовета. Человек сорок. Слепак с плакатом «Отпусти народ мой».
– Что делать?
– Устроили демонстрацию напротив Моссовета! Какого черта мы ни черта не знаем?! – заорал полковник Зверев.
– Около Слепака свидетель по делу Щаранского прокурор из Ташкента.
– Борис Кацнельсон? – српосил Зверев.
– Так точно. Что делать?
– Пух с носа сдувать. Слепак, говоришь, в окружении журналистов? Подгоним автобус.
Зверев взял графин и прямо с горла наполнил рот водой. За окном густая пелена тополиного пуха накрыла площадь, железный Феликс смешно торчал, как из кальсон. Кальсон. Кацнельсон. Ну кто этих евреев заметит в тополиной круговерти? Что были – что не были. Но вот что нужно там Кацнельсону? В 1963 году Липавский предложил свои услуги в качестве стукача прокурору Ташкента Борису Канцельсону, чтобы спасти от расстрела своего отца за экономические преступления. Не воруй. Правительство не терпит конкурентов.
Канцельсон собрался в Израиль? Самый раз сдать Саню Липавского. Эх, Саня– Саня, разрушил собственную жизнь, ради отца своего. И ведь Липавский любил своих друзей, но был связан по рукам и ногам и, как Иуда, предавал их.
Зверев проглотил отвратительно теплую воду.
Через десять минут на площадь Моссовета подъехал автобус с курсантами милиции. Одни – евреев окружили, другие – погрузили в автобус.
Вечером всех отпустили по домам, в том числе и западных корреспондентов.
В полночь в квартиру Слепака пришли с обыском.
Записные книжки, письма, фотографии, учебники иврит… Все как описывал Альбрехт в своей нетленке «Плод».
Руководил обыском некто Сергей Иванович.
– Где вы работаете? – спросил он Слепака.
– Нигде.
– Ну вы еще не пенсионер.
– Я свое отработал.
– Мы знаем все о вашей активной антисоветской деятельности. Сегодня устроили шабаш перед Моссоветом, а что завтра?
– А что завтра? Лучшие годы нашей жизни. – улыбнулся Слепак.
– А завтра уже началось. Два часа ночи. Вот ордер на ваше задержание. Вы идете с нами.
Очень буднично прозвучал арест.
Тем временем, другая опер-группа обыскивала квартиру Иды Нудель. У окна стояли бледные понятые.
– Это ордер на ваш арест. – сказал старший группы Владимир. – Вас называют «мама алии» У вас есть собственные дети?
– Собственно, вся алия мои дети. – ответила Нудель.
– Ну, для этого вы слишком молоды.