Впрочем, потребность в родителях постепенно перерастала в желание спрятаться за чьей-то спиной, загородиться чьим бы то ни было авторитетом от любопытствующих репортеров, от пытливых обывателей, подписчиков многочисленной голливудской прессы, от презрительно «недоуменного удивления» заэкранных «аристократов» ее несчастной судьбой. Тогда вновь возникали патроны и потребители, ценители красоты и очарования, на экране судьбы проступали причудливые контуры старого Джо Шенка с его «лицом омара» и специфическими склонностями. Именно к этому периоду в жизни Мэрилин относятся ее романы (если это, конечно, можно назвать романами) с режиссером Элиа Казаном и миллиардером Говардом Хьюзом — последний уже упоминался в этой книге в связи с версией о том, как проходила первая в жизни Мэрилин кинопроба[31]. И тот и другой тоже части легенды Мэрилин.
Казан — режиссер действительно выдающийся. Знаменитый постановщик «Бумеранга», «Джентльменского соглашения», «Пинки», «Паники на улицах», «Трамвая «Желание», он был и активным создателем (в 1947 году) прославленной «Экторз Стьюдио» — мастерской, из которой вышли многие выдающиеся американские актеры. Именно Казан впоследствии способствовал тому, что Мэрилин приняли вольнослушательницей в эту, можно сказать, элитную — в смысле актерского дарования — мастерскую. Но это, так сказать, официальная часть. Неофициальная, но не менее существенная в жизни Мэрилин — самая обыкновенная интрижка. Настолько обыкновенная, что о ней даже говорить нечего. Разумеется, это стало притчей во языцех, но сейчас она интересна лишь для тех, кто в ту пору «купался» в подобного рода новостях или хорошо знал Казана. Я ограничусь свидетельством сценариста Генри Эфрона, донесшего до нас характеристики (правда, поверхностные) обоих «возлюбленных»: «Мэрилин неизменно служила предметом разговоров — они были частью игры в «угадайку»: кто в данный момент с ней живет? Настолько легко с ней было сблизиться… Казан был низкоросл, но, выходя из ресторана под руку с Мэрилин, казался гигантом. Мэрилин была нечто. Мужчины так ее и воспринимали. Монро означала статус». В последней фразе и заключается существенная часть легенды Мэрилин, легенды, которая не только подпитывалась всевозможными связями и «особыми отношениями», в том числе с такими экзотическими личностями, как миллиардер Говард Хьюз, но и сама воздействовала на окружающих, становясь уже показателем престижа. Для своих ухажеров Мэрилин означала не меньше (но и не больше), чем роскошный лимузин, яхта (на манер той, какой сманивал ее Гарри Кон) или шикарный особняк.