Сегодня эта картина представляет интерес не столько сама по себе, сколько откликами на нее и признаками драматичного, хотя и скрытого, неявного перелома. Перелом этот произошел в жизни и судьбе Мэрилин именно за полтора года ее нью-йоркского самоизгнания, предшествовавшие «Автобусной остановке». Здесь, в этом фильме, проступило, точно на листе фотобумаги, погруженном в проявитель, все — и безалаберность, бесприютность существования в чужой семье (у Гринов), и расшатывающие душевный мир уроки Страсберга, и мучительная невозможность выскочить из себя, сыграв не себя, а кого-то еще (например, певичку из бара Чери), и неистребимая доверчивость, потребность излить себя каждому (тому же Миллеру), кто готов слушать и сочувствовать, — все то, что прежде Мэрилин тщательно скрывала от широкой публики, справедливо полагая, что уж сомнения-то, разочарования и отчаяние принадлежат ей и никому другому. Они — ее. Страсберг, Миллер и «примкнувший к ним» Логэн рассудили по-иному.
Хороший приятель Страсберга, Джошуа Логэн, был выбран в качестве режиссера «Автобусной остановки» по подсказке Милтона Грина. Именно с его «подачи» Мэрилин обратилась с соответствующим запросом к Бадди Адлеру. (Это, между прочим, свидетельствует о том, что, взяв практически под полный контроль жизнь Мэрилин, Грин и Страсберг действовали согласованно.) Нетрудно предположить, что именно благодаря Грину фамилия Логэна и попала в список желательных режиссеров, составляющий пункт в контракте Мэрилин с «Фоксом». Джошуа Логэн был известен тем, что чуть ли не единственный из американских режиссеров имел прямые контакты с К.С. Станиславским, целый — 1931 — год стажировавшись при Московском Художественном театре и наблюдая за постановкой реформатором русской сцены оперы Римского-Корсакова «Золотой петушок» (премьера в 1932 году в Оперной студии). Не могу сказать, помог ли Логэну этот опыт при постановке фильмов, но в глазах Страсберга и Мэрилин бывший стажер в Москве приобрел авторитет знатока «системы» Станиславского.
Его отношение к Мэрилин, в общем, ничем не отличалось от страсберговского: как и руководитель «Экторз Стьюдио», Логэн более заботился о себе, нежели о «звезде», которую ему предстояло снимать; ведь и первый его фильм, поставленный годом раньше, «Пикник», прославился не художественными качествами, а техникой съемки[59]— в те годы многие студии собирали деньги за счет съемочных новинок, а не художественных особенностей картин. Отсюда — и столь хорошо знакомые ноты зазывалы, звучавшие у Логэна, когда он расхваливал Мэрилин: она «гениальнее любой актрисы, какую я когда-либо знал. Она — Артистка на пределе артистичности. В ней — непостижимая загадочность Гарбо». Если вспомнить столь же бездоказательные восторги Страсберга, поставившего Мэрилин на один уровень с Марлоном Брандо, то станет ясно, что источник этих восторгов и похвал один и тот же. Любопытно, что примерно в том же духе оценивали фильм и критики. Вот рецензия одного из самых основательных и авторитетных американских кинокритиков — Босли Краутера.