Но все эти перипетии взрослых взаимоотношений, несмотря на их боль, сложность и запутанность, все-таки вполне тривиальны в сравнении с внутренним миром ребенка.
Если бы только Хелен не была столь глупой и вздорной, если бы только Клиффорд не был так заносчив и нетерпелив, то они никогда бы не расстались; и Нелл росла бы между ними в мире и любви, и заняла бы в этом мире свое достойное ее, соответствующее ее натуре, место. Но, поскольку они не захотели поступиться своим самолюбием, то теперь мы увидим, к чему все они пришли.
Хелен в недоумении, что думать и как себя вести в связи с неожиданным любовным приключением Саймона, которое, конечно же, сразу появилось на первых полосах газет в скандальной хронике. Мало того, что полнокровная и энергичная Салли Аньес кажется ей маловероятной пассией Саймона, но Хелен обнаруживает, что она сама попросту ничего не чувствует: ни ревности, ни негодования. С исчезновением Нелл целый раздел эмоций как бы исчез для нее навсегда. Все ее эмоции теперь связаны лишь с сыном Эдвардом, но даже и эта любовь всегда настороже, будто и ее может унести ветром. Не подозревает об этом лишь сам Эдвард.
Клиффорд позвонил Хелен как-то раз из Женевы; Хелен была одна, счастливо и спокойно домовничала, читала, писала письмо матери — и только лишь слегка недоумевала, где может быть в этот час Саймон.
— Хелен? — произнес до боли знакомый, но давно не слышанный, такой чарующий, с хрипотцой, голос. И он сразу вернул ее из забытья, в котором она пребывала уже долгие месяцы, сразу пробудил в ней жизнь, боль — и ощущение несчастья. — Ты в порядке, Хелен? Вся эта ерунда, что пишут в газетах о твоем карлике…
— Клиффорд, — ответила Хелен, — тебе бы первому стоило знать, как стряпаются такие слухи. Мы с Саймоном вполне благополучны! А как там ты — с Труди?
— Отчего ты никогда на скажешь правду? — продолжил он. — Почему ты вечно лжешь?
И, еще не начав разговора, они опять стали ссориться. И так всегда. Он был внимателен и предлагал сочувствие, она отвергала его из гордости. Она ревновала его, а он злился. Она была оскорблена — и вновь, и вновь это все повторялось!
Опять порочный, заколдованный круг непонимания.
Да, Клиффорд был прав: в те дни она постоянно лгала. Она так тщательно избегала суровой правды о себе, что все маленькие правды оказывались выброшенными за борт. Если бы они с Клиффордом остались вместе и посмотрели в глаза правде о себе самых, то Хелен не лгала бы на каждом шагу, не была бы женщиной, которую так легко оказалось предать даже верному Саймону; а Клиффорд не был бы так жесток, так расчетлив и так мстителен по отношению к женщинам вообще, он не столь часто менял бы партнерш — и занялся бы скорее переделкой самого себя, чем перебором женщин.