В Центре для беспризорных детей свирепствовала упорная эпидемия педикулеза, а попросту — вшей; поэтому, было ли что-то обнаружено в голове у Эллен Рут, или просто из профилактики, голову ее обрили. К другим девочкам не подошли с такой суровостью — но, может быть, их волосы поддавались расчесыванию и мылись шампунем без проблем. Вспомните, ведь волосы Хелен были такими густыми и волнистыми, а также блестящими, красивыми — и, возможно, особо раздражали Аннабель, когда их нужно было расчесывать.
Кто-то из представителей властей в Отделе Перемещения заметил, что ребенок находится в приюте слишком долгое время: уже почти год. За это время обычно детей либо отдавали на усыновление, либо помещали в специальные школы. Конечно, ребенку пора было обрести нечто вроде семьи. Центр не планировался как постоянная резиденция для потерянных детей — потерянных либо волею судьбы, либо по собственной воле — и рассматривался как временное пристанище.
— Но куда вы собираетесь перевести Эллен Рут? — поднял голос Хорейс. — Она ведь умственно отсталый ребенок, не поддается обучению. (И это наша Нелл!) — Это везде записано в ее документах. Единственное место, которое для нее предназначено, — это Данвуди, но вы вряд ли согласитесь, чтобы она поехала туда.
Данвуди был интернат для буйно-помешанных детей, а Нелл, хотя продолжала показывать в тестах свою отсталость, была всегда спокойна, умела себя обслуживать и хорошо ладила с девочками.
— Я не знаю, что с ней делать, — продолжала Аннабель. — Как только я пытаюсь причесать ее, она убегает.
Именно так Нелл и поступала — из боязни, что волосы опять сбреют, но Аннабель это в голову не приходило, или она просто не допускала такого предположения.
— А однажды наша милая Эллен укусила Хорейса. Помнишь, Хорейс? — добавила Аннабель.
Именно так и было, когда Эллен проснулась в диком страхе от того, что ее тряс, пытаясь разбудить, Хорейс. Было два часа ночи, прозвучала пожарная тревога, и весь приют нужно было эвакуировать. Ужасные воспоминания нахлынули на Нелл; да, она была в тот момент неконтролируемая. Кусаться — непростительный грех в приютах.
— Она была напугана, — резонно заметил Хорейс.
— Она просто помешана, — угрюмо настаивала Аннабель. — Она прокусила ему руку до кости, как дикое животное.
Конечно, это была ложная пожарная тревога; скоро все выяснилось, и мир был восстановлен. Джоан среди ночи выбралась из постели и разбила стекло сигнализации при помощи красного молоточка, который ей очень нравился, и который висел прямо на глазах ребенка, в пределах достижимого.