— Я был верен тебе, — говорит Клиффорд, и это кажется вовсе невероятным в данных обстоятельствах.
— А Труди Бэйерфут? — не может удержаться Хелен от вопроса. А вы бы удержались?
— Кто? — спрашивает он с иронией. Это просто смешно: Труди Бэйерфут теперь знаменитость, мировая кинозвезда. Только что вышел ее новый фильм.
— А Элиз О’Малли?
— Ах, мама родная, где мой пистолет? — Да, этот человек безжалостен, а Элиз была такая доверчивая и зависимая!
— А Серена Бейли, а Соня Мэнзи, а Герти Линдкофф, а Бенти Респиги, а Кандейс Сноу… — Хелен знает достаточный список имен, хотя и не все.
— Нельзя не верить всему, что пишут в газетах, — отвечает Клиффорд, — по крайней мере, я надеюсь, что ты-то не веришь. Или что тогда — о карлике и Салли Аньес Сен-Сир?
Так-то! Он попался: он забыл и назвал Саймона «карликом». Хелен отнимает свою руку.
— Прости меня, — торопливо говорит он. — Ты же знаешь, что это просто ревность.
Вот так-то лучше! Хелен улыбается. Прошло три года с тех пор, как пропала Нелл. Ей позволено теперь улыбаться. А Клиффорд позволит ей цепляться за свою иллюзию, если это только иллюзия, что Нелл жива; и мир вновь станет для нее местом, где счастье возможно.
После обеда (который, читатель, стоил всего пятнадцать фунтов, учитывая тот давний год и обстоятельство, что Клиффорд никогда не тратился слишком широко) они поехали к Клиффорду на Орм-сквер и провели ночь вместе. Стоимость обедов-завтраков всех трех пар, если сюда включить стоимость новых с позолотой туфель Энджи, превышала цифру семьсот пятьдесят, деньги, которые миссис Блоттон пожертвовала на детский приют. Не стоит и сравнивать по стоимости с ужином Нелл, состоявшим из рыбных палочек с бобами да плюс пирожок с джемом. Если есть в мире такая вещь, как активная безнравственность, то я полагаю, что она лежит именно здесь: имущие в этом мире имеют слишком много, а неимущие — слишком мало.
Артур Хокни, оставленный сидеть с ребенком, причем всю ночь напролет, даже без извинительного звонка по телефону, не получил за свои страдания ничегошеньки. Бедный Артур! Он не нуждался даже в своей интуиции, чтобы отчетливо понимать, где сейчас Хелен и что происходит. А если принять в расчет тягостные мысли об умерших родителях, о том, как он предал своих менторов по общине, как он не присоединился к движению по защите социальных прав, как не нашел достойного применения своим силам — то это были самые несчастливые часы в его жизни.
Читатель! Если вы женаты, то и оставайтесь женатыми.
Если вы не женаты, то постарайтесь влюбиться только в того, кто вам неприятен, хотя это может звучать несколько цинично; потому что любой брак может кончиться разводом, а неприятность развода состоит в том, что вам приходится учиться ненавидеть того, кого вы лишь недавно любили и обожали. Учиться ненавидеть вам понадобится для того, чтобы уговорить себя, что ничего страшного не произошло — и ничего особенного вы не потеряли; «Больше кислорода! Избавился от мусора!» — хорошенькая школа ненависти для детишек! Практика ненависти вообще очень пагубно сказывается на характере, а уж для детей она вовсе губительна.