Бьянка вытащила ключи и спрятала их в карман джинсов. К кошельку не притронулась.
— Спасибо.
— Если там будет что-нибудь плохое или опасное, я… я не знаю, что я с тобой сделаю.
— Если ты сразу уйдешь, после того, как сделаешь все, что я сказал, то ничего плохого не будет.
— Ага, а если не сразу — значит, будет?..
Я хотел пожать плечами… Это было ошибкой. Стоило шевельнуться, как по правому плечу разлилась волна боли.
— Не знаю. Вообще-то он дал мне обещание не трогать тебя.
Бьянка осуждающе покачала головой. Поднялась, собираясь уходить.
— Водишься с какими-то монстрами. Заботишься о них. Лучше бы так предупредительно ты вел себя с нормальными людьми.
Я улыбнулся. Вспомнил про несчастную горгону, которую убил, спасая жизнь совершенно никчемному типу.
— Я ко всем отношусь одинаково. И без причины не нападаю.
— Ну да, конечно… — Бьянка закатила глаза. — У тебя просто талант притягивать к себе неприятности.
— Всякое случается.
— Пока, Крокодил. Я еще зайду. — Она помахала рукой на прощанье.
— Пока… чау-чау.
Бьянка ушла, а я лежал и думал над ее последними словами. В них что-то было. Я действительно притягивал к себе неприятности. Взять хотя бы тот случай, который произошел месяц назад, когда я, по дороге из школы, зашел в мексиканский ресторанчик. Обожаю острые приправы. С четырнадцати лет — с тех пор, как у меня появился собственный банковский счет, на котором каждый месяц образуется небольшая, но достаточная для самостоятельного проживания сумма денег — предпочитаю обедать и ужинать в ресторанчиках и забегаловках, а не в школьной столовой. Не сказал бы, что в последней нас плохо кормят, но я предпочитаю сам выбирать, что есть. К тому же, у нас никогда не подадут такого количества острых специй, каковое могло бы меня удовлетворить. В школе мясо тщательно прожаривают, а я люблю с кровью.
Так вот, я мирно сидел в ресторанчике, когда почувствовал… м-м-м… довольно сложно описать это словами, но попробую. Возникло ощущение, как будто бы я нахожусь не на своем месте. Как будто бы Вселенная неудачно сдвинулась, ее суставы сместились, и теперь причиняют старушке невыносимую боль. И вот в этой, пораженной зоне, я и нахожусь. Чувство было резким и сильным. Ах да, забыл добавить — все это сопровождалось ощущением чужого внимания. Словно кто-то враждебно пялится на тебя в упор.
При этом не могу сказать, что впервые испытал подобное… Схожее ощущение возникало, в частности, на уроках по развитию интуитивного внимания, когда Рихарт завязывал ученику глаза, брал в руки палку и начинал наносить удары… а ученик, не видя противника, должен был уворачиваться. Тогда было тоже самое — чужое внимание, совмещенное с чувством «неправильности» — хотя и во много раз слабее. Откуда надвигалось ощущение «неправильности», оттуда и прилетал удар. Позже я заметил, что чем выше угроза, тем острее ее восприятие: палкой Рихтер мог задеть меня, заточенным мечом — никогда. В мексиканском ресторанчике ощущение угрозы почти сразу сделалось непереносимым. Я не стал анализировать это чувство или размышлять над тем, насколько глупым будет выглядеть мое поведение в глазах других посетителей — я просто упал на бок и прижался к полу, ощущая, как «вывихнутый сустав» мироздания встает на место. На меня удивленно посмотрели, а я, подняв голову, осторожно поглядел в ту сторону, откуда несколько секунд назад пришло ощущение угрозы и чувство «неправильности»… Ничего. Несколько столиков, за ними — прозрачная стена, состоящая из вертикальных стеклянных секций, а за стеной — улица.