Геннадий обнаружился в тренажерном зале. Он сидел на низкой скамеечке возле стены и внимательно изучал пол. После разговора со Светланой парень вызывал у меня стойкое чувство неприязни.
— Привет, — заметив меня, поздоровался Гена. — Чего одна, без сестренки?
— Она неважно себя чувствует, простудилась немного, — легко соврала я. — Как дела? Как похороны?
Гена печально пожал плечами: мол, похороны как похороны, чего в них может быть хорошего?
— Иди переодевайся, и начнем, — велел он.
Это прозвучало как приговор, и мой организм
протестующе застонал. Я решила, что издеваться над собой, любимой, не стоит, поэтому твердо заявила:
— Вот что, Гена. Слушай сюда: тренировка сегодня отменяется. Но у тебя есть два часа, чтобы рассказать мне о покойном Николае. Подробненько, обстоятельно, не упуская никаких деталей. И прежде всего меня интересует вопрос: в Таганский парк на свидание с девушкой кто должен был прийти. Ты или Коля?
Гена как-то странно дернулся и побледнел, что было заметно даже через загар.
— Ты… Вы… Вы из милиции?
— Почти, — туманно ответила я и вопросительно уставилась на инструктора.
— Так ведь ваши коллеги уже беседовали со мной. Все, что знал, я им рассказал…
— Ну, еще раз повтори. Повторение — мать расследования, как говорил товарищ Дзержинский. Так что насчет свидания в парке, Гена?
В общем, как я и предполагала, Геннадий познакомился с Клавдией по телефону. Тем самым способом, который только что продемонстрировала мне Света. Он назначил Клюквиной свидание, но обстоятельства сложились так, что сам пойти не мог и поэтому попросил Николая его заменить. Коля согласился… Таким образом они с Клюквиной встретились и договорились о следующем свидании. Кстати, Гена даже не поинтересовался у приятеля, чем закончилось рандеву…
— Очень красиво… — укоризненно покачала я головой. — Ну, а сам-то почему не пошел?
— Говорю же, обстоятельства.
— Это я уже поняла. Какие именно обстоятельства?
Инструктор упрямо молчал.
— Значит, не желаешь говорить? — подвела я итог. — Хорошо. Тогда послушай меня. Николая убили. Ему вкололи лошадиную дозу препарата, парализующего деятельность сердца. Если немного напрячься, то можно решить, что ты специально попросил Николая заменить тебя. Ты сознательно подставил друга. Тут напрашиваются два вывода.
Первый. Ты, Гена, опасался за свою жизнь. Причины опасений я пока не знаю, но скоро выясню — это дело техники. И второй вывод: Колю убил ты сам…
— Я его не убивал! — воскликнул Геннадий. — Он был моим другом, я не мог его убить!
— Моцарт и Сальери тоже дружили, — усмехнулась я. — И чем закончилось?