Сто затей двух друзей. Приятели-изобрететели (Головин) - страница 8

— А не заметил ли ты, Витек, что за разговорами у нас с тобой рыбы кот наплакал? И ведь нам пора обратно. Как говорил мой дед: довольно рыбки половили, пора и удочки мотать. Ну, а ершика с пескарем пустим обратно в речку. Пускай гуляют.

Рыболовы возвращались в лагерь налегке. Разговор шел все о том же — кто что успел намастерить интересного и полезного для двора и для дома.

— Идут с рыбалки горе-рыбаки почти без рыбы, — сказал грустно Витя.

— Зато у них богат улов своих затей, — ободрил друга Ромашкин.

Суеверие — есть уверенность, на знании не основанная.

Д. И. Менделеев

Древняя бабка Агафья была охотница порассказать про дивные чудеса давно прошедшего житья-бытья. Особо крупным спецом, даже в районном масштабе, она считалась по всякой мелкой нечистой силе: лешим, домовым, водяным. Тут уж она пускалась в такие дотошные подробности, будто не раз видела всю эту нечисть лично. Самым богопротивным и богомерзким был, по ее уверениям, водяной бес.

— Это, милые мои, первейший дружок лешему, — шептала она ребятам при встрече у колхозной мельницы. — А сидит этот злодей в глубине, в темном омуте. Притаился, значит. Поджидает купальщика какого. А потом, милые мои, он как его, бедного, схватит! И поминай как звали. А с виду он, чертяка, страхолюдный, бородатый, косматый… А борода-то у него вся зеленая-презеленая. И сам-то он весь как есть тиной обросший, будто колода какая старая…

И доверчивые малыши опасливо вглядывались в омут, в жилище неведомой жути.

А бабка, как всегда, добавляла шепотком:

— Ну я, милые мои, пошла. Не ровен час, он-то услышит, как о нем тут болтают, осерчает, поди. Не дай-то бог…

И не спеша, с чувством исполненного долга, постукивая клюкой, старуха опасливо удалялась к себе в избенку.

Как-то раз к стайке мальцов, тихонько шептавшихся после ухода бабки, подошли наши знакомцы: Витька Пуговкин и Мишка Ромашкин.

— Ха, ха! Глянь-ка, ребятня до чего закупалась! Так все охрипли, что шепотом изъясняются! — сказал громко Ромашкин.

Но запуганные ребята замахали руками и зашипели, как гусаки:

— Тише, тише, тише. Он услышит!

— Да кто это он?

— Водяной тутошний. Нечистая сила, в омуте который.

— Кто же про него вам наговорил?

— А бабушка Агафья. Вон она домой потопала.

— И часто она здесь ходит-бродит?

— Да каждый вечер с базара плетется, как семечки свои расторгует.

— Так, так, — протянул Пуговкин и, тихонько посоветовавшись с Ромашкиным, добавил: — Ну, вот что, ребята, приходите-ка завтра сюда еще раз. Других зовите. Не пожалеете. Вашего водяного ловить будем. Только, чур, уговор— бабке ни слова! Ну, ни гугу! Поняли?