Мне совсем не интересно, чем кончится сцена передо мной. Я итак это знаю. Ещё пять минут назад я сам стоял в той же позе, поглощая пищу, удовлетворяя свои инстинкты, наслаждаясь обильной жатвой. Сейчас я просто хочу спать. Как хорошо, что до вечера мне не придётся выходить на вахту. Сегодня очередь других братьев, я могу просто сидеть, изредка поглядывая в ярко-голубое небо над головой, прикрывая глаза от солнца, и вдыхать запахи…
Спорных было всего пятеро. Они стояли на коленях, со связанными за спиной руками, бессильно уронив головы на грудь. Никто не произносил ни слова, в полной тишине были слышны только приглушённые всхлипы молодой женщины, прижимавшей к груди мёртвое тельце маленькой девочки. Хмурый, мрачный до предела мужчина, с седыми висками на фоне иссиня-чёрной шевелюры, тенью замер у противоположной от спорных стены.
В сарай вошла невысокая женщина. В высоких блестящих сапогах почти до колен, облегающих тёмно-серых штанах и форменной куртке судьи. Её узкое бледное лицо не выражало никаких эмоций. Бесстрастные, почти мёртвые глаза смотрели совершенно спокойно. Она прошлась из стороны в сторону, давя каблуками сапог мелкие камешки, с хрустом разлетающиеся на крошечные осколки под ногами, остановилась напротив первого из спорных и ровным голосом осведомилась у мужчины рядом, чьи тёмные волосы покрывала седина на висках:
— Что он сделал??
Женщина едва заметно кивнула на первого спорного.
— Вырезал три семьи, — сглотнув, хрипло ответил офицер. Женщина склонила голову набок, сощурилась, разглядывая лицо мужчины, стоящего на коленях перед ней.
— Отправить в лабораторию, после последней вылазки нам нужны новые органы.
Осуждённый дёрнулся, в панике пытаясь отползти прочь, но ему не хватило сил. Он лишь завалился влево, бледный, как снег, шепча нечто неразборчивое в адрес женщины в форме.
— Следующий?
Она сделала шаг дальше, проходя мимо ряда спорных.
— Ослушался приказа не поджигать храм.
— Жертвы? — женщина холодно посмотрела в юное, почти мальчишеское лицо спорного.
— Старый священник, отказавшийся покинуть святилище.
— Умер в огне?
— Отказало сердце, — словно через силу, произнёс офицер, не двигаясь с места. — Он его сам вытащил, — мужчина кивнул на спорного.
— Отправить на уборку за шестым отрядом, после их поощрения, разумеется. Этот?
Женщина подошла к третьему из пятёрки.
— Он и два его союзника, — офицер указал кивком на двух спорных рядом, — изнасиловали несколько женщин и детей, заставив семьи смотреть на это. Вон та женщина — одна из них, — он махнул рукой на всхлипывавшую у стены женщину с мёртвым ребёнком. Судья медленно подошла к ней, по сараю разнёсся громкий хруст каменной крошки, который показался офицеру скрежетом зубов судьи. Женщина заглянула в лицо плачущей матери, потом долго и пристально всматривалась в мёртвое личико девочки на её руках, затем также медленно повернулась и глухо произнесла: