22.1. Решка после Лабиринта. Часть вторая. Эклектика
Его выплюнуло на острые камни поверхности, шмякнув для устрашения головой обо что-то холодное, и хорошенько пожевав перед этим гигантскими челюстями полей.
Темпоральные волны ещё накатывали с ленивой небрежностью, полизывая измученное тело агента шершавыми языками тошнотворных приступов, от которых Решку буквально выворачивало наизнанку, заставляя вспоминать курсы анатомии и оказания первой помощи тяжелораненым. Тело корёжило и сплющивало, тянуло сразу во все стороны, сжимало и сдавливало, заставляя каждую клеточку внутри в панике биться о соседние клетки, едва не разрываясь на мелкие части.
Решка плохо осознавал, где он находится, куда делся Лабиринт, что произошло после того, как он добрался до архива…
А он добрался? Кажется, да. Вроде бы, он даже вскрыл пару несложных кодов допуска, выковыривая искомую информацию о технических характеристиках землероек своего типа… своего бывшего типа, когда сознание агента ещё было в кибертеле робота-помощника, железной единицы, состоящей на учёте в перечнях прибывшего имущества. Вот так, имущество — и никаких отличительных черт. Просто кусок мозгов, засунутых во временное хранилище внутри огромного насекомого, которое должно было совать нос в самые опасные коридоры и проходы Лабиринта.
И он совал. Да и не только нос, если уж быть честным до конца. Мозги-то остались на месте, сплавились вместе с останками тела кибера, когда агент Решка прыгнул в белковую оболочку бригадира Макса Телля, а вот сознание переместилось.
До сего момента Решка не испытывал желания разбираться в тонкостях переноса сознаний в другие носители. Для него, как для Двадцать Шестого в те годы, было совершенно ясно, что его мозги, извлечённые из тела нарушителя закона, пересаживают в хранилище, подключают к схемам, заливают питательным бульоном и отсылают в деактивированном виде по разным точкам, где требовались работники подобного класса.
Теперь же, после того, как агента пережевали темпоральные поля Лабиринта, отрыгнув куда-то далеко от Марса, в чём Решка был совершенно уверен, он внезапно очень чётко осознал и понял — никакого возвращения и не планировалось.
Все эти байки про отбывание наказаний, искупление вины с последующим возвращением в своё же тело, которое должно было храниться в криокамерах тюремных лабораторий, оказалось полной хернёй.