Судья так и замерла, разглядывая Романова, будто впервые увидела его только что. И никак не могла понять, что же заставило её задержать взгляд на его лице.
Марк смотрел на Два Куста, положив ладони на зелёное сукно стола, и руки его не дрожали. Он был уверен, что сделает всё правильно. Не сможет не сделать, теперь, когда на него смотрела Ханна, точно не сможет.
Абориген, прорычав что-то на своём языке, открыл поднесённую своим телохранителем резную шкатулочку, и продемонстрировал всем игрокам серебряный стаканчик для костей, и три костяных кубика с залитыми золотой краской выемками на гранях. Подержав зажатые кости перед каждым, он с поразительной для толстых мохнатых пальцев ловкостью подбросил их по очереди вверх, и поймал в мягко звякнувший стаканчик. С шорохом потрясся ёмкостью, Два Куста быстрым движением метнул кубики. Выпали шестёрки и тройка…
— Ставка по золотому за ход, — медведик дёрнул краешком рта. — Вы новенький здесь, дозволяю ставить один за всех.
Романов почувствовал, как в его карман скользнули чьи-то пальцы, оставив там что-то тяжёлое и округлое. Он взглянул на стоящего справа от него капитана, а тот заговорщицки подмигнул: дескать, «после сочтёмся». Марк успокоился, и, потянув столь внезапно появившийся кошель, отсчитал три золотых кругляша, попутно оценив оставшуюся наличность. Получалось что-то около двадцати монет, если не считать уже выложенные.
«Нам хватит на семь ставок, если проигрывать. Сколько длится круг, Реверс не говорил, кажется… — Романов осторожно сдвинул лежащие кубики в стаканчик, и потряс им, прикрыв ладонью. Выпали три шестёрки!
Два Куста вздёрнул брови чуть ли не до середины лба, и хрустнул пальцами.
— Новенький везучий, пока не наступит на какашка крудля, — показал он жёлтые зубы в улыбке. Клыки внушали уважение, и даже некоторую зависть. — Первый бросок камня — всегда по лоб, да!
Небрежно бросив потёртый золотой кружочек к уже лежавшим на столе, медведик жестом приказал продолжать игру…
В конечном итоге, игра свелась к противостоянию Марка и медведика. Как это ни прискорбно, последний проигрывал раз за разом. Он кряхтел, сопел, дважды заказывал себе местное вино из фигули, один раз перекусил рукоятку веера, когда Романов выкинул три шестёрки в ответ на его шестёрки и пятёрку… Два Куста нервничал, и это было заметно не только игрокам. Хозяин заведения, объёмистый живот которого раздвигал собравшихся, словно ледокол — льдины, три раза заходил осведомиться, не желают ли дорогие гости чего, и трижды был послан в…, то есть, на кухню.