— Удачи, Джорн, хорошего взлёта. — Акки насмешливо повторил моё прощание. — Теперь, наверное, крабовый жемчуг? Спорим, там я тоже заберу всё лучшее?
Он засмеялся, не дожидаясь моего ответа. Ивор прекрасно понимал, что любой вызов с моей стороны будет лишь пустым хвастовством. Повернувшись ко мне спиной, он направился к своему флиттеру, а я сел в свой.
Я не стал взлетать сразу вслед за ним. Если он тоже собирался искать другое кочевье, то мне не хотелось, чтобы он следовал за мной, хотя, конечно, он мог запросто засечь меня сканнером.
Включив передатчик, я вызвал Ризка: «Возвращаюсь.» Я не стал ничего больше говорить, так как все передатчики, установленные на флиттерах, работают на одной частоте, и Акки мог услышать мои переговоры. Когда же я взлетел, то увидел, что дела мои ещё хуже, чем казалось. Небо приобрело странный зеленовато–жёлтый оттенок, а по всей поверхности земли поднялись песчаные вихри. Спустя несколько минут небо надо мной словно взорвалось, и мощный порыв ветра, бороться с которым было просто невозможно, подхватил флиттер.
Теперь, когда нас с Итом застигла буря, я испугался по–настоящему. Флиттер не был рассчитан на полёты на большой высоте. Оставалось лететь возле самой земли, ниже самых сильных воздушных потоков, постоянно рискуя разбиться о какое–нибудь препятствие. Выбора у меня не было, я отчаянно старался удержать машину в равновесии.
Нас сносило на юго–запад, в сторону высохшего моря. Я понимал, что теперь, даже если удастся вернуться к «Вендвинду», шансов найти другое племя нет. Этот ураган загнал кочевников в укрытия, и я мог провести много недель в бесполезных поисках. Шаг за шагом мне с большим трудом удавалось продвигаться в сторону Большого Котла. И когда в конце концов я загнал флиттер в корабельный люк, я был измотан настолько, что упал на приборную панель, и не реагировал ни на что, пока Ризк не сунул мне в руки чашку кофе, и я не сообразил, что нахожусь в кают–компании.
«Эта чёртова дыра взбесилась, — он барабанил пальцами по краю стола, — судя по показаниям приборов, мы сидим на бочке с порохом. Надо взлетать, иначе мы взорвёмся.»
Я не совсем понимал, что он имел в виду, до тех пор, пока, уже после взлёта, он не объяснил мне, что показатели сейсмической активности в Большом Котле неожиданно достигли опасного уровня, и он боялся, что я не успею вернуться, прежде, чем ему придётся взлететь.
Впрочем, эту опасность я не воспринял реально, так как узнал о ней, когда всё уже было позади. Гораздо больше меня огорчала моя торговая неудача. Надо было срочно составить новый план, иначе положение окажется ещё хуже, чем до взлёта с Фебы.