Таким образом я провёл время путешествия — то неумело помогая Ризку, то таращась в зеркало в надежде увидеть лицо, отличное от того, что видел там всю жизнь.
Точность, с которой мы вышли из гипера в системе Сорориса, вновь подтвердила пилотское мастерство Ризка, и в очередной раз мне оставалось лишь гадать, что за причина заставила его увязнуть в вонючем болоте фебских Задворков.
В системе было три планеты. Две из них представляли собой мёртвые каменные шары, лишённые атмосферы и опалённые яростными лучами тамошнего солнца. Сорорис же, напротив, был замёрзшим миром. Лишь в узкой полосе вдоль экватора климат был, с человечески точки зрения, более–менее приемлемым. Остальная территория планеты была, за исключением небольших участков, покрыта ледниками. На одном из таких участков в северном полушарии, достаточно далеко от населённого изгнанниками порта, и находился Сорнафф.
Пока Ризк выводил корабль на стационарную орбиту, я загружал в шлюпку то, что по моему мнению, было необходимо для визита в затерянный среди ледников город. Ризк должен был ввести характеристики орбиты и координаты города в память автопилота. От этого устройства полностью зависело моё попадание в более или менее близкие окрестности Соркаффа и успешное возвращение на корабль, причём вероятность последнего была далеко не стопроцентной. Если подтвердятся опасения Ризка и в порту изгнанников действительно имеется флиттер, способный подняться на большую высоту, и пилот, достаточно умелый или достаточно безрассудный, чтобы попытаться захватить «Вендвинд», то кораблю, во избежание нападения придётся покинуть стационарную орбиту. В этом случае я получу предупреждение и должен буду оставаться внизу, до тех пор, пока корабль не. вернётся в точку, где Должен встретить шлюпку.
Я с предельным вниманием проверил всё снаряжение. Небольшая упаковка со специальными пайками, на случай, если местная пища окажется несъедобной, передатчик для связи с кораблём и, конечно, камни с Лоргала. Оружия у меня не было, даже станнера. Я не мог пронести его на борт на Фебе, и мне оставалось полагаться на знание приёмов самообороны.
Селектор голосом Ризка продребезжал, что всё готово. Я поставил рюкзак со снаряжением на место и поднялся к себе в каюту.
Ит лежал, вытянувшись на койке, и, похоже, спал, как обычно в последнее время, когда я заходил. Непонятно, был ли он в дурном настроении, или ему в самом деле было всё равно, что я делаю.
— Я ухожу, — сказал я. Это была явная слабость. Позже мне было стыдно, что я позволил себе проявить её.